Санкции и низкие нефтяные цены создают угрозу экономическому прогрессу, а в стране возникает страх, что в Россию вернется хаос 1990-х.
Мало что в квартире Ярослава напоминает о той жизни, которая у него была прежде: откормленный рыжий кот, высокий детский стульчик на кухне и ламинат под дуб на полу, который он положил год назад.
Это все, что осталось. Когда 35-летний инженер из Тольятти прошлым летом потерял работу в автосалоне по продаже машин «Лада», деньги закончились очень быстро. Он продал игровую приставку, потом телевизор. Когда в декабре от него ушла беременная двойней жена, забрав с собой двухлетнюю дочку, Ярослав даже продал кровать. «То, что осталось, в ломбарде уже не берут», — говорит он, со стуком ставя на подоконник очередную опустевшую бутылку дешевого белого вина. Отдирая куски обоев, оставшихся от незавершенного ремонта, он добавляет: «Такое чувство, что снова вернулись 1990-е».
Оказавшись в тисках самой длинной за последние 20 лет рецессии, россияне, похоже, смирились с утратой роста и благосостояния, которые они считали отличительной чертой правления Владимира Путина. Мало у кого из них жизнь рухнула так, как у Ярослава; но многие боятся возврата той эпохи, которая, как они надеялись, осталась позади навсегда. Речь идет о десятилетии экономического спада, потрясений и бедности, наступившем после распада Советского Союза в 1991 году.
«Россияне высоко ценят благосостояние общества, достигнутое после 2000 года, и поэтому им будет очень больно расставаться с ним. Сейчас, когда у нас два года длится кризис, а перспектив роста нет никаких, люди вспоминают 1990-е годы», — говорит директор Института социального анализа и прогнозирования при Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) Татьяна Малева.
«Мы вынуждены признать, что социальные последствия этого кризиса будут как в 1990-е годы, потому что мы наблюдаем продолжительную, устойчивую и мучительную стагнацию», — заявляет она.
Общественный договор
Экономический рост в стране резко замедлился еще до падения нефтяных цен и западных санкций, введенных из-за вмешательства России в войну на Украине в 2014 году. Даже если спад в будущем году закончится, рост вряд ли намного превысит нулевой показатель из-за сокращения инвестиций и снижения доходов населения.
Большинство россиян считают, что самые серьезные экономические трудности еще впереди, о чем свидетельствуют данные опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), которые часто использует Кремль. Это признак того, что несмотря на неизменно высокие показатели популярности Путина, вера в его способность обеспечить лучшее будущее уже угасла.
Путин стал президентом в канун нового 2000 года, когда цены на нефть быстро и устойчиво росли. Рост этот продолжался 14 лет с небольшим перерывом во время мирового кризиса 2008-2009 годов.
Как говорят многие обозреватели, Путин заключил сделку с российским народом, по условиям которой страна должна была примириться с ограничениями политических свобод, полученных после распада Советского Союза, в обмен на экономическое благосостояние и стабильность. Рост в путинскую эпоху вывел значительную часть российского общества из бедности, помог россиянам стать здоровее и жить дольше, а также сформировал у них привычку к таким привилегиям среднего класса, как поездки за рубеж.
К 2014 году российский подушевой ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности, вырос в два с лишним раза по сравнению с 2000 годом. Наполовину снизилась детская смертность, продолжительность жизни выросла на 12%, а количество молодежи, получающей среднее и высшее профессиональное образование, увеличилось с половины до трех четвертей.
Пока большая часть этих социальных достижений, которые российское общество ставит в заслугу Путину, сохраняется. «Такие показатели, как уровень дохода и уровень бедности, говорят о том, что мы отброшены назад на шесть лет — в тот период, когда мы в 2009 году находились на пике последнего экономического кризиса, — говорит Малева. — Зарплаты в прошлом году снизились на 10%, а не в три раза, как это было в 1990-х».
Но у многих возникает ощущение, что они отступили гораздо дальше. Это ощущение усиливается из-за того, что нынешний кризис носит затяжной характер. Хотя 2015 год стал первым, когда сокращение экономики длилось на всем его протяжении, доходы начали снижаться за год до этого, и такое снижение продолжается сегодня. В феврале реальный семейный доход уменьшился на семь процентов по сравнению с тем же месяцем прошлого года, и это было самое стремительное снижение с декабря 2014-го.
«Увеличение доходов дало людям возможность получать более качественные медицинские услуги, лучшее образование, у кого-то появилась возможность путешествовать, — говорит ведущий экономист Всемирного банка по России Биржит Ханзль. — Такие дополнительные возможности стали реальным результатом преобразований. Но продолжительное уменьшение доходов населения вынуждает людей снова полагаться на устаревшую социальную систему, и они осознают, насколько плоха эта система».
В 2000 году россияне оплачивали из своего кармана три четверти расходов на медицинские услуги. К 2014 году этот показатель вырос до 90 с лишним процентов.
«Люди боятся государственных больниц как чумы, — говорит Ханзль. — Сейчас, когда им из экономии приходится снова туда обращаться, у них может возникнуть ощущение, что вернулись 1990-е».
Многие стараются не делать этого. Согласно данным, собранным российской газетой РБК, 44% городских семей из среднего класса тратят на медицину столько же, сколько и прежде, и в процентном отношении это больше, чем на любые другие цели. Расходы на еду, одежду и алкоголь они сократили намного больше, чем на медицину.
Чтобы не ложиться в государственные больницы и все равно оставаться в рамках бюджета, москвичи стали проявлять смекалку. «Пациенты начали отказываться от дорогостоящих процедур, таких как артропластика (восстановление функций сустава операционным путем), — говорит Муслим Муслимов, врач и владелец частной „Клиники № 1“, которая находится в Москве. — Они также стали чаще обращаться к другим врачам, чтобы получить дополнительное экспертное заключение. Если в прошлом из 10-ти приходивших на консультацию пациентов пять впоследствии получали какое-то лечение, то теперь его получают лишь два или три человека».
Такая расчетливость и бережливость заставляет частные клиники вступать в яростную конкуренцию. За прошедшие шесть месяцев появилось множество вебсайтов для сравнения цен на услуги, особенно в частных клиниках. На таких сайтах, как Medbooking и DocDoc, которые договариваются с некоторыми больницами о скидках, пациенты могут найти самые низкие на текущий день цены за тот или иной вид лечения в своем городе.
Эксперты предупреждают, что этого недостаточно. Институт Малевой недавно пришел к выводу, что семьям по-прежнему трудно приспособиться к условиям экономического кризиса, и сбалансировать свои семейные бюджеты им не удается.
«То социально-экономическое развитие, которое наблюдалось в России за последние полтора десятилетия, не привело к созданию существенных резервов», — говорит Малева.
Рабочая беднота
Во время последнего экономического спада в России в 2009 году, который оказался глубоким, но непродолжительным, правительство ослабило удар мерами социальной поддержки. Сейчас, когда резкое снижение нефтяных цен существенно сократило бюджетные поступления, и в половине российских регионов возник дефицит, денег на это просто не хватит.
По данным российского федерального статистического агентства, в 2015 году 14% населения жило за официальной чертой бедности. Это больше показателя 2014 года в 11%, и это самый высокий показатель с 2006 года. Но социологи Российской академии наук считают, что ситуация еще хуже. По их оценкам, число бедных с 2013 года удвоилось и теперь составляет четверть населения страны.
Более того, несмотря на многолетний экономический рост, Россия не сумела подготовить свою пенсионную систему к новым условиям быстрого старения населения. В этом году правительство увеличило пенсии на четыре процента, чтобы компенсировать рост потребительских цен, но поскольку показатели инфляции сейчас в два с лишним раза выше, чем в прошлом месяце, реальные пенсионные доходы снижаются.
У пенсионеров уже непропорционально низкие доходы, и они составляют треть населения. По прогнозам, к 2030 году их будет столько же, сколько и трудоспособного населения, численность которого уменьшается на один миллион в год. Независимые экономисты утверждают, что поскольку пенсии зачастую составляют основу семейного дохода, до половины населения страны может опуститься ниже черты бедности.
Другие предупреждают, что если застой в экономике сохранится на пять лет и более, все достижения путинских лет будут утрачены, и российское общество приблизится к ситуации 1990-х годов с ее социальными стрессами, повсеместным алкоголизмом и снижением продолжительности жизни.
Для многих угроза бедности вполне реальна, несмотря на то, что они работают. Поскольку трудоспособное население в стране уменьшается, работодатели даже во время кризиса стараются удержать своих работников. Но они сокращают им зарплаты, отправляют в неоплачиваемые отпуска, задерживают выплаты зарплат и откладывают выплату социальных пособий.
«Из народа выжимают все соки, а вместе с ним и из всей области, — говорит вышедший на пенсию водитель Александр Алексеенко, живущий в Ивановской области. В этом аграрном регионе к востоку от Москвы ситуация ухудшается вместе с упадком его некогда мощной текстильной промышленности. Примерно 70% местного трудоспособного населения сегодня работает в областном центре, причем в основном на низкооплачиваемой работе в сфере услуг.
63-летний Алексеенко стал местной знаменитостью из-за своей критики в адрес правительства за его некомпетентную экономическую политику. Он также призвал отправить в отставку Путина, выступая недавно на митинге водителей грузовиков, организованном в знак протеста против электронной системы оплаты на дорогах, которой руководит друг президента.
По данным ВЦИОМ, показатели удовлетворенности общества экономической и социальной политикой государства находятся на самом низком уровне с 2011 года. В январе 32% респондентов заявили, что если в их городе пройдут протесты по экономическим или социальным вопросам, они могут принять в них участие. По меркам ВЦИОМ, это самый высокий показатель за всю путинскую эпоху. Сейчас он немного снизился, но цифры сегодня все равно выше, чем в любой из моментов с 2011 года, когда в Москве прошли массовые демонстрации против Путина.
В Тольятти, где живет Ярослав, раздражение практически осязаемо. Этот город с населением 712 тысяч человек, находящийся в одной тысяче километров к юго-востоку от Москвы, очень сильно пострадал из-за спада производства на огромном автомобильном предприятии, вокруг которого он и создавался. 40-летний таксист Сергей обвиняет Путина в том, что его магазин несколько лет назад обанкротился. «Это какой-то заговор, — раздраженно заявляет он. — Я не верю Путину, и я не верю никому в правительстве. И вообще, я продам эту страну любому желающему за 10 копеек».
Но аналитики сомневаются в возможности масштабных волнений. Муслимов говорит, что видит настороженность у москвичей, которые все меньше интересуются политикой. Пассивность демонстрируют даже те сегменты общества и возрастные группы, которые обычно чаще протестуют.
К недовольству Алексеенко, ни водители, ни ивановский пролетариат, ни московский средний класс не готовы претворить свое недовольство в политическое действие. «Когда Путин начинал, все возлагали на него большие надежды и долгое время верили ему. А теперь уже никто не верит, — говорит он. — Тем не менее, ради так называемой стабильности люди готовы мириться с чем угодно».
Растущая разница доходов
Алексеенко, который называет себя коммунистом и вот уже 30 лет организует протесты, заявляет, что его соотечественникам надо брать пример с французских фермеров, которые выливают молоко на улицы в знак протеста против снижения цен на свою продукцию. «Но нет. Люди здесь, они покорились, они отступили. Не скажу, что они боятся. Думаю, они просто не верят, что смогут что-то изменить», — говорит он.
Одна из причин состоит в том, что средний класс, который в других обществах всегда ратует за перемены, за 16 лет правления Путина почти не вырос. По данным РАНХиГС, его численность в российском обществе стабильна с 2000 года, составляя 20%.
Более того, хотя в путинские годы общий уровень благосостояния в стране повысился, разница в доходах населения увеличилась. Такой общепризнанный статистический показатель неравенства, как коэффициент Джини, в России увеличился с 37 в 2000 году до 41,6 в 2012. Это говорит о том, что доходы распределяются менее равномерно, а социологи заявляют, что это ослабляет политическую активность.
Для экономического будущего страны не менее важны ученые и образованные люди, которые все чаще уезжают из России из-за усиливающегося политического давления и ослабления рубля. По данным единственной в России независимой социологической службы Левада-Центр, чаще всего эмигрируют люди наиболее обеспеченные и образованные.
«Некоторые опасаются волнений в обществе. Но я больше боюсь социальной апатии, инфантильности, безразличия, — говорит Малева. — В таком обществе, как наше, выйти из кризиса будет все труднее, а начать все сначала просто невозможно».
