Проект «Основ государственной культурной политики» — одна из активно обсуждаемых в последнее время тем.
Лично у меня совершенно нет уверенности, что у нас обязательно должна быть некая государственная линия в этой области. Более того, когда наше государство, в принципе к культуре глубоко равнодушное, начинает проявлять к ней внезапный и пристальный интерес, как отчим к повзрослевшей падчерице, это меня пугает. Поскольку не секрет, что интерес этот вполне может означать внимание не отеческое, но совсем иного свойства. А скорее всего — и как правило — желание жестко попользовать эту самую культуру, с тем чтобы внедрить, насадить некую идеологическую концепцию.
В нашей стране нехорошие предчувствия редко обманывают. Родившийся в темных недрах Минкульта первый вариант «Основ», попав в публичное пространство, вызвал ажиотажный интерес общественности. Особенно часто цитировалось утверждение, что Россия не Европа. Разработчики возмущались, утверждая, что данная максима вырвана из контекста. Однако и сам контекст был немногим лучше. В результате «Основы» взял на доработку советник президента по вопросам культуры В.И.Толстой, и ему удалось причесать их до значительно более приличного состояния. Однако главные, концептуальные идеи, которые и явились причиной появления «Основ», все равно упрямо выпирают на каждой странице.
Уже в первой строчке, с которой начинается введение, говорится: «Россия — государство, создавшее великую культуру». Надо сказать, В.И.Толстой на заседании Совета по правам человека при Президенте РФ, где проект обсуждался, сам признал, что он от этого стартового положения не в восторге. И объяснил почему: не государство или, скажем, не только государство создавало великую российскую культуру. Сложно спорить.
Но это только присказка. Уже в следующем абзаце читателю сообщается, что он живет «в условиях обострения глобальной идейно-информационной конкуренции и не в полной мере преодоленных последствий национальных катастроф XX века». В переводе это означает примерно следующее: теперь, после того как рухнул Советский Союз, что явило собой, как известно, крупнейшую геополитическую катастрофу прошлого столетия, мы должны из его руин построить идеологическую баррикаду, дабы положить предел духовной агрессии Запада. Дальнейшее чтение правильность перевода подтверждает.
Разумеется, в тексте содержатся и пассажи бесспорные, такие как: «Способность общества к развитию непосредственно зависит от уровня развития культуры».
Или: «Гордиться прошлыми достижениями в искусстве необходимо, но недостаточно».
Или: «Современные библиотеки должны быть обеспечены хорошо оплаченными, хорошо образованными специалистами».
Или: «Благоприятной для становления личности информационная среда может быть тогда, когда вся информация и материалы излагаются правильным литературным языком».
Мало того, эти пассажи количественно преобладают. Но не они, со всей очевидностью, вдохновляли авторов «Основ государственной культурной политики». Цель которой формулируется следующим образом: «Духовное, культурное, национальное самоопределение России, объединение российского общества и формирование нравственной, самостоятельно мыслящей, творческой, ответственной личности на основе использования всего потенциала отечественной культуры».
Что касается формирования всесторонне развитой личности на культурной основе — нет вопросов. Я — за. «Объединение российского общества» — ну ладно, предположим, хотя не вполне понятно, почему общество должно обязательно смыкать ряды, как колонны праздничных демонстрантов. Но «духовное, культурное, национальное самоопределение России» — как понимать эту цель культурной политики? Россия и как государство, и как культурное пространство существует более тысячи лет. В X веке приняли христианство. В XII веке написано «Слово о полку Игореве». С тех пор за отчетный период была проделана определенная работа, в том числе в духовной и культурной областях. Что, по сей день так и не удалось самоопределиться, самоидентифицироваться? До сих пор, через тысячу лет, страдаем прыщавыми подростковыми комплексами и норовим выкрасить волосы в зеленый цвет, не видя другого способа проявить свою индивидуальность? А что такое «национальное самоопределение» — понять вообще сложно. По всей видимости, это смягченный, застенчивый вариант все того же навязчивого желания отделить нас от Европы.
Поскольку дальше идет перечисление наших нравственных ценностей. Что же это за ценности, «традиционные для нашей страны» — а значит, по смыслу, отличающие ее от других стран?
«Это прежде всего честность, правдивость, законопослушание, любовь к Родине, бескорыстие, неприятие насилия, воровства, клеветы и зависти, семейные ценности, целомудрие, добросердечие и милосердие, верность слову, почитание старших, уважение честного труда».
Все названные ценности действительно хоть куда — вечные. Но есть ли какой-нибудь народ на планете Земля, от норвежцев до туарегов и от канадцев до аборигенов Австралии, который бы признался, потупив взор, что он вороват, зол, лжив, завистлив, развратен, не уважает старших и не любит Родину? О законопослушании как исключительном, традиционном свойстве нашего народа вообще разговор особый.
Ну и наконец:
«Необходимо найти эффективные формы и средства повышения качества материалов в Интернете».
Раньше, в бумажную эпоху, сообщается нам, количество пишущих людей было ограничено. И это, видимо, было благо, поскольку «их тексты подвергались профессиональной оценке, выверялись на предмет актуальности, качества содержания, языка, полезности, необходимости, и эксперты определяли, каким тиражом выпускать тот или иной труд и где его распространять. Всегда было известно, кто несет ответственность за конкретный текст, даже если автор писал под псевдонимом».
Я прошу прощения за очередную обширную цитату. Но, во-первых, она уже последняя, а во-вторых, именно этот тезис — центральный, краеугольный во всем тексте проекта культурных основ. Здесь каждый тезис осмыслен, не случаен. И тоска по бумажной эпохе — в противовес нынешней, электронной (можно представить, какую ностальгию вызывает добумажная эпоха, когда круг авторов был еще уже, и контролировать их было еще легче). И признание необходимости регулировать содержание Интернета. И призыв раскрывать псевдонимы — с явным намеком на Твиттер. И про «ответственность». И про «экспертов», которые в старые добрые «бумажные времена» профессионально оценивали текст и определяли его судьбу.
Чего уж там, речь, конечно, идет о цензуре. Прежде всего о цензуре в Интернете, но не только. Мы здесь имеем ясно выраженное лирическое воспоминание о ЦК КПСС и его идеологическом отделе, откровенные мечты о возвращении профессиональных экспертов в штатском и тотальном контроле над любым публично высказанным словом.
Острая идейно-информационная конкуренция в современном мире, которой пугают авторы «Основ», действительно имеет место. Однако она не имеет ничего общего с конфронтацией. Совсем напротив. Это конкуренция в пределах единой открытой системы. Давно и безнадежно морально устарела стилистика лагерных шарашек и закрытых КБ, когда ученые, открыв какую-нибудь интересную штуку, докладывали на ухо Л.П.Берия, а тот, так же, на ухо, — И.В.Сталину, после чего штуку прятали под страхом понятно чего как можно глубже и дальше, чтобы враг не узнал и раньше нас не соорудил из нее пулемет. Теперь новую штуку вбрасывают что есть силы в открытое интеллектуальное пространство, где ее «соборно», всем миром крутят, вертят и петрушат со всех сторон, в результате чего и определяется ее истинный вес и функциональный смысл.
Борьба, конкуренция идет не за тонно-километры, а за идеи, за человеческие мозги. Побеждает не тот, кто надежнее засекретит и дальше схоронит, а тот, кто больше покажет и предложит. Не тот, кто сможет напугать, а тот, кто сумеет привлечь. В этой игре изоляция означает глобальное отставание и поражение. И неотложная задача государства состоит не в непонятных поисках «самоопределения» великой культурной страны и тем более не в возврате к нелепым в современном мире цензурным запретам советского образца, а в обеспечении той степени открытости и распахнутости миру, без которой сегодня невозможна глобальная конкурентоспособность.
Если, конечно, это кому-то интересно. Потому что при таких нефтяных ценах и личных рейтингах какая там, на фиг, конкурентоспособность! Не говоря про открытость. Смех один!
