Рынок энергосберегающих технологий в Украине пока еще даже не начал формироваться. В Германии это направление развивается достаточно активно. Одним из движителей развития является Немецкое энергетическое агентство (Deutsche Energie-Agentur, DENA). О том, как этот процесс происходит в ФРГ и что мешает ему в Украине, в интервью «і» рассказала начальник управления международного сотрудничества DENA доктор Петра Опитц
Вопрос: Госпожа Опитц, расскажите, пожалуйста, подробнее об агентстве DENA. Чем вы как национальное энергетическое агентство занимаетесь?
Ответ: Немецкое энергетическое агентство было создано в конце 2000 года в связи с новой энергетической политикой Германии, подразумевавшей уход от развития атомной энергетики. Вместо этого должны создаваться рынки энергоэффективных технологий и возобновляемых источников энергии. Задача DENA — подготовка и развитие этих рынков в Германии. Это подразумевает привлечение в энергосберегающие проекты частного капитала — ведь если проекты финансируются бюджетными субсидиями, то когда бюджетных денег нет, то нет и рынка. DENA как минимум на 50% финансирует свою деятельность из частных средств. В компетенцию агентства входят следующие сферы: энергосбережение в зданиях, энергоэффективность потребления электроэнергии, энергоэффективность и экологичность транспорта, возобновляемые источники энергии.
Чего мы не делаем — мы не финансируем отдельные инвестиционные проекты. DENA занимается разработкой инструментов для увеличения энергоэффективности, применимых к различным отраслям, ко всему рынку. В качестве примера одного из таких инструментов можно назвать сертификат энергоэффективности здания, его энергетический паспорт. Это описание энергетических характеристик дома, его отопления, теплоизоляции, окон, энергопотребления в целом. Сейчас законодательная норма потребления первичной энергии в Германии составляет 120 кВт-ч на кв. м в год. Это норматив для новостроек, все новые дома должны ему соответствовать. Но, конечно, большинство домов — не новые, и речь идет о том, чтобы существующие здания привести к уровню энергоэффективности новостроек. Сертификат позволяет определить, насколько эффективно энергопотребление данного дома, и учитывать это при покупке жилья. Таким образом, он является инструментом маркетинга дома, который сделает рынок недвижимости более прозрачным. Слишком энергоемкий дом будет просто плохо продаваться.
В: А не приведет ли это к росту цен на рынке жилья?
О: Это необязательно. С одной стороны, конечно, роль этого инструмента и в том, чтобы привлечь инвестиции в повышение энергоэффективности, стимулировать их. Для того чтобы хорошо продать плохой в отношении энергоэффективности дом, его нужно модернизировать. Конечно, после этого дом будет дороже. Но с другой стороны, можно продать только то, за что рынок платит, и если есть рынок домов примерно одного уровня, слишком повысить цену тоже не получится. А в Германии избыток жилья. Поэтому такая паспортизация довольно хорошо функционирует как маркетинговый инструмент.
В: Эти сертификаты уже введены?
О: По закону с января 2008 года они станут обязательными. Пока они используются на добровольных началах. Так как раньше добровольные паспорта были разными в разных федеральных землях, DENA разработала единый паспорт на основе единой методологии. Инструмент должен быть понятен всем, иначе это не дает прозрачности рынка.
В: Занимается ли DENA информированием, образованием потребителей?
О: Да, информационная кампания — очень важный инструмент. Одна из таких кампаний DENA была направлена на то, чтобы сделать энергоэффективность критерием покупки бытовой техники и электроприборов. Когда люди покупают, скажем, холодильники, стиральные машины, компьютеры, они должны купить самое энергоэффективное устройство. Конечно, такое устройство обычно стоит дороже, и экономический эффект для частного кошелька возникает только через некоторое время. Поэтому мы работаем над сознательностью людей, над тем, чтобы привлечь их внимание. Для этого есть разные инструменты, например, лейбл. Это специальная наклейка на оборудование, которая показывает категорию его энергоемкости (обозначается буквами A, B, C и т.д.). Это очень хорошо функционирует, к примеру, сейчас на немецком рынке остались холодильники только группы А, самой энергоэффективной. Но пока это используется не для всей техники и электроники, например, для компьютеров, телевизоров этого еще нет. И здесь мы работаем над образованием продавцов: тренируем, даем информацию об энергоэффективности оборудования. Они могут посоветовать покупателям: например, если вы купите вот этот компьютер, он будет дороже, но за счет энергоэффективности вы сэкономите в течение пяти лет такую-то сумму. Тем самым мы пытаемся сэкономить электроэнергию в домашних хозяйствах посредством приобретения новых энрегоэффективных приборов. Мы также создаем программы для школьников. Конечно, обратить внимание на энергоэффективность довольно сложно, в этом слове нет ничего привлекательного, и мы пытаемся как-то заинтересовать конечного потребителя. Например, мы разработали компьютерную игру для школьников, и даже проводили соревнование по всей Германии. Игра заключается в том, чтобы найти наиболее эффективные способы сэкономить энергию в доме. Она пользовалась очень большим спросом.
Мы пытаемся заинтересовать и промышленных потребителей, достичь того, чтобы на производстве применялись самые эффективные двигатели, самые эффективные насосы, самые эффективные системы сжатого воздуха. Можно подумать, что в Германии издержки на энергию интересуют все промышленные компании, и они сами смотрят, где могут сэкономить, но это совсем не так. Прежде всего, у предприятий нет специальных измерений для каждого вида издержек. Поэтому мы предлагали им бесплатные измерения энергопотребления и потенциал снижения энергопотребления систем сжатого воздуха. После этого мы представляли им возможность познакомиться с разными методами по достижению этого потенциала. Например, есть инструмент Energy performance contracting, когда третье лицо инвестирует в проект и возврат инвестиций происходит на основе сэкономленных затрат на энергию. Это была очень успешная кампания.
В: Я знаю, что вы какое-то время работали в Украине. На ваш взгляд, можно ли говорить об украинском рынке энергоэффективных технологий?
О: Думаю, в Украине такого рынка пока не существует. Конечно, если возникает новое предприятие, оно с самого начала использует новые технологии, которые сами по себе уже являются энергоэффективными. Но даже это еще не значит, что предприятие эффективно работает, потому что сама технология — это одно, а организация работы — это уже другой вопрос. Предприятие не состоит из одной только технологии. Там есть и освещение, отопление, есть масса видов применения энергии. И я не уверена, что даже в новых украинских предприятиях все это используется достаточно эффективно. Если даже немецкие предприятия, которые уже сто лет работают в рыночных условиях, и те недостаточно сознательны… Энергосбережение в Украине очень долгое время не было приоритетом в принятии решений, потому что энергия поставлялась по довольно низким ценам. Все привыкли, что есть постоянный доступ к энергии, что это право человека, а не какой-то конкретный товар. Сейчас цены в Украине повысились, и каждому приходится как-то рассчитывать свой бюджет, за что платить и сколько. Есть какой-то стимул сэкономить энергию. Но пока, думаю, этого недостаточно. Я помню, когда я сама работала в Украине (это было где-то лет восемь назад), мы обсуждали новую энергетическую стратегию страны, развитие валового продукта и развитие энергопотребления. Мы просчитали альтернативный сценарий, альтернативную модель, и получилось, что Украина должна использовать намного меньше энергии. Нас тогда критиковали — мол, вы не хотите, чтобы Украина развивалась. Тогда не было понимания, что современное развитие экономики — это развитие с помощью новых технологий, которые потребляют меньше энергии. Раньше валовый продукт и энергопотребление увеличивались параллельно. А в современной экономике это совсем не так. Чем больше структурные изменения для достижения высоких темпов роста, тем меньше относительное энергопотребление. Доля энергоинтенсивных отраслей уменьшается, они модернизируются, и на конечный продукт потребляется меньше энергии. Думаю, это уже сейчас понятно, но надо принимать меры. В принципе, вся политика по энергосбережению лежит на трех китах: первый — это законодательство, второй — механизмы финансирования и третий — это как раз то, что делает DENA — изменение мышления, сознания, развитие новых инструментов для привлечения инвестиций. По-моему, в Украине все это только начинает развиваться.
В: DENA сотрудничает с Украиной в сфере энергосбережения?
О: Мы делали оценку нового законопроекта по энергоэффективности для Национального агентства по эффективному использованию энергоресурсов Украины. Кроме того, мы вместе с украинскими партнерами подготовили руководство на украинском языке относительно энергоэффективности зданий. В последнее время работать в Украине было не всегда легко в связи с постоянными политическими изменениями. Что касается практической стороны вопроса, у нас есть проекты совместного осуществления, joint implementation. Это один из механизмов в рамках Киотского протокола. Он состоит в том, что некий инвестор финансирует технологию, которая снижает уровень выбросов СО2. Объем этого снижения можно сертифицировать и продать. Тем самым предприятие получает софинансирование своих инвестиций. Без сертификации такие проекты могут быть экономически невыгодны, они стоят очень дорого. Выручка от продажи сертификата удешевляет финансирование проекта. Но проблема в том, что предприятия в Украине иногда нуждаются в дополнительных инвестициях, в реальном инвесторе, который мог бы не только купить часть сертификатов, но и вложить дополнительные деньги или поставить свое оборудование за счет части этих квот. Мы искали такие проекты, развивали вместе с украинскими партнерами и потом предлагали немецким инвесторам. Но внедрение подобных проектов в Украине сталкивается с процедурными сложностями. Их должно одобрить министерство окружающей среды. И процедура для этого утверждена, но, к сожалению, она сейчас не очень хорошо выполняется. Наши десять проектов сейчас находятся в стадии подготовки документов. Эти проекты касаются, в частности, использования сопутствующего тепла компрессорных станций в когенерационных установках для выработки электрической и тепловой энергии, скажем, для теплиц. Существуют проекты, где в общих котельных устанавливаются когенерационные установки для более энергоэффективного использования топлива. Есть один проект по использованию метана со свалки. Метан, который выделяют городские свалки, в 21 раз более вреден, чем СО2. И этот метан можно накапливать и использовать как природный газ на выработку электроэнергии. То есть с одной стороны, мы уменьшаем количество метана в воздухе, а с другой — мы еще и замещаем природный газ. Это один из наиболее выгодных проектов совместного осуществления, он не требует очень больших инвестиций, но эффект достаточно сильный.
В: Вы не считали общий объем сертификатов, которые может продать Украина как страна?
О: Группа немецких консультантов делала такие расчеты, но у меня нет с собой этих данных. Намного больше, чем Германия. В Украине есть большой потенциал модернизации. В Германии снижать выбросы на одну тонну намного дороже, чем в Украине, модернизация у нас уже прошла, но нужно продолжать снижать выбросы. Например, современная электростанция уже является высокоэффективной, и еще большая энергоэфективность требует более крупных вложений. А поскольку в Украине технологии во многих отраслях еще не модернизированы, можно одной модернизацией на очень большой процент сократить выбросы, и поэтому экономический аспект евроинвестиций здесь намного более высок.
Мне кажется, многие предприятия в Украине еще не знают о механизме совместного осуществления. Поэтому мы сейчас готовим руководство, где будет расписано, что это за механизм, как он функционирует и что нужно делать, чтобы осуществить такой проект. До конца года это руководство должно быть опубликовано на украинском языке, и мы сможем расширить круг предприятий, которые могут использовать такой механизм.
Кроме того, мне кажется, большой потенциал, который интересен многим заграничным компаниям — это утилизация шахтного метана. С одной стороны, он является постоянным источником опасности, с другой — его тоже можно применять как топливо. Это достаточно выгодные проекты, правда, при определенном уровне цен на электроэнергию. Но украинских предприятий, которые хотели бы это осуществить, пока очень мало. Возможно, предприниматели ждут, что цена на сертификаты вырастет. Но на свете есть очень много проектов, и предложение очень велико. А спрос развивается в зависимости от объема обязанностей снижения выбросов в промышленных странах. И эта обязанность до 2012 года определена Киотским протоколом, так что объем спроса можно посчитать. Поэтому Украина может просто опоздать.
В: Вы не думаете, что развитие энергоэффективных технологий в Украине тормозится, в частности, их высокой стоимостью? В частности, технологии по производству электроэнергии из возобновляемых источников достаточно дороги…
О: В целом я бы этого не сказала. Есть очень широкий спектр технологий. Например, для производства биотоплива можно использовать древесину, опилки, отходы от животноводства, тот же метан с мусорных свалок — там цены могут быть почти конкурентоспособны. Я думаю, что если в Украине есть большой лесокомбинат, его может быть выгодно отапливать отходами, опилками, и даже получить дополнительную электроэнергию (если использовать когенерационную установку) и продать ее. Проблемы, конечно, есть. Но когда цены на газ будут расти, использование возобновляемых источников энергии будет более выгодно. И стоило бы начинать осваивать эти технологии уже сегодня.
В: Насколько, по вашему мнению, в развитии энергоэффективного рынка важен политический фактор? В частности, эксперты считают, что производство биотоплива в Украине тормозится нефтяными лобби в правительстве…
О: У нас в Германии это тоже происходило нелегко, пока не был принят закон об обязательном предложении в своем ассортименте 5% биотоплива. Конечно, каждый защищает свой бизнес. Это везде так, и везде новые технологии встречаются с лоббизмом других технологий.
Это нормально. Биотопливо — это пока еще бизнес, который нуждается в политической и экономической поддержке. Поэтому в Германии было принято политическое решение, и теперь трейдеры вынуждены предлагать биотопливо. А это уже создает спрос, и под этот спрос развивается рынок. И если понятно, что есть рынок, развиваются и инвестиции.
Петра Опитц (Petra Opitz) — экономист, кандидат наук. Работала в Немецком институте экономических исследований (Deutsches Institut f?r Wirtschaftsvorschung, DIW), Университете Ольденбурга, сейчас — начальник управления международного сотрудничества Немецкого энергетического агентства (DENA). В 1998-2001 г. работала в группе немецких консультантов для украинского правительства в качестве эксперта по энергетической политике.
