Лакшми Миттал раскрыл стратегию развития своих предприятий
На днях председатель совета директоров, главный исполнительный директор компании Mittal Steel Лакшми Миттал дал интервью нескольким украинским газетам. Лакшми Миттала не пускали в Украину более четырех лет. Не в смысле получения визы, а с точки зрения покупки металлургической собственности. На 2001-2004 гг. как раз пришелся пик его приобретений в Центральной и Восточной Европе, однако Украина оставалась неприступной.
Г-н Миттал несколько раз встречался с Леонидом Кучмой, будучи еще тогда собственником компании LNM. Намекал, что готов взяться за ржавеющий Криворожский ГОК окисленных руд. Бывший президент гостя принимал, подписывал необходимые указы. Однако с 2000 г. и до недавних пор крупнейшим иностранным инвестором в отечественной металлургии оставался пакистанец с некоторым донецким прошлым Мохаммад Захур, вложивший около $100 млн. в модернизацию части Донецкого металлургического завода.
Месяц назад Mittal Steel на аукционе пообещала выложить 24,2 млрд. грн. за контрольный пакет «Криворожстали» и стала победителем. С приходом г-на Миттала в страну все заговорили о грядущих изменениях на металлургической арене Украины. И хотя сам индиец предпочитает не распространяться о возможных переговорах с собственниками украинских меткомпаний относительно покупки их бизнесов, очевидно, что такие предложения будут. Особенно когда цены на металл снова резко пойдут вниз. Масла в огонь подливает и злейший конкурент Mittal Steel — транснациональная компания Arcelor. Она после временного альянса с корпорацией ИСД на время приватизации «Криворожстали» интерес к донетчанам не потеряла, и сейчас, по данным «ЭИ», проводит с ними переговоры. Mittal Steel в Украине — стране, которой принадлежит 16% мировых запасов железа — интересует, в первую очередь, сырьевая база. Компания, принадлежащая семье Миттал, обеспечена, по последним данным, на 50% собственной железной рудой и на 45% — коксующимся углем. В глобальном смысле Mittal Steel, будучи первой по объемам производства, контролирует не так уж много мирового рынка — 5-6%. Однако всего год назад доля предшественника MS — компании LNM Group — составляла всего 3-4%.
— Г-н Миттал, почему Вы согласились заплатить $4,79 млрд. за «Криворожсталь» после того, как в ходе торгов за 49% акций Erdemir отказались предлагать больше $2,77 млрд.?
— Покупка турецкой металлургической компании была бы более дорогой трансакцией, чем тендер по украинскому предприятию. Но если сравнить Erdemir с «Криворожсталью», то украинский комбинат может обеспечить больший синергетический эффект для Mittal Steel. Наша компания придерживается принципа увеличения капитализации путем консолидации производства, и у «Криворожстали» возможности для этого лучше. В первую очередь, в силу географического положения. Комбинат сможет эффективно взаимодействовать с другими нашими предприятиями в Чехии, Словакии, Польше.
— Вы говорили, что «Криворожсталь» обладает потенциалом для того, чтобы стать объектом с наименьшим уровнем расходов и наивысшей маржой дохода среди всех Ваших метпредприятий. За счет чего?
— Потенциально она может увеличить производство до 10 млн. т проката (в 2004 г. выпущено 6,1 млн. т.— Авт.). Кроме того, «Криворожсталь» — это комбинат, который буквально «сидит» на залежах железной руды, и в непосредственной близости от запасов металлургического угля. Сегодня он выпускает длинномерный прокат, но мы подумываем о производстве плоской металлопродукции. Мы хотели бы перейти на менее затратные виды. И верим, что «Криворожсталь» может стать компанией с низкими производственными издержками, так как можем принести ей технологии нашей группы.
— Каких изменений в системе сбыта стоит ожидать? Сегодня комбинат работает с большим количеством трейдеров. Будет ли кто-то из них и дальше торговать криворожсталевским металлопрокатом?
— Когда мы проводили due diligence на предприятии, у нас не было доступа к коммерческой информации о комбинате (сомнительно, так как процедура due diligence представляет собой проверку юридической и финансовой документации изучаемого объекта.— Авт.). Соответственно, мы не знаем, на каких условиях он работал с трейдерами. Когда мы получим доступ к коммерческой информации, то будем лучше понимать, что делать с трейдерами. Но в принципе, предприятия Mittal Steel производят 55-60 млн. т стали в год, и у нас глобальная развитая маркетинговая сеть, которая имеет представительства в 65 странах.
— Но кто-то из нынешних трейдеров останется?
— Не знаю, это решение будет принимать менеджмент предприятия.
— В Украине ходят упорные слухи о том, что Mittal Steel собирается поднимать цены на металл. Считаете ли Вы, что стоимость проката на внутреннем рынке недооценена?
— В любом случае мы будем продавать металлопрокат по рыночной цене. Mittal Steel — не единственный производитель в Украине. Есть много других компаний, которые поставляют прокат — из России, других стран. Будет очень высокая конкуренция. Но если появятся определенные основания для повышения или понижения цены, будем принимать соответствующие решения.
— Если исходить только из цены, которую Вы заплатили за объект, логично ожидать подорожания арматуры и катанки в Украине?
— Любая компания хочет получить максимальную цену за свою продукцию. Мы тоже рады были бы устанавливать самые высокие цены (смеется), но регулируют их не компании, а рынок.
— Если говорить о КГОКОР, к которому Mittal Steel давно присматривается… Сейчас Кабинет министров решает, каким образом продавать его — только украинскую долю в долгострое или целиком.
— Я не хочу давать комментарии на эту тему, потому что над этим проектом работает украинское правительство, которое проводит переговоры с румынской стороной. И именно Кабмину предстоит решить, какой должна быть стратегия развития КГОКОР. Что касается нашего видения, у нас есть завод в Румынии — Galati. Когда начиналось строительство Криворожского ГОКа окисленных руд, Galati находился в государственной собственности. Тогда закладывались требования, чтобы Румыния участвовала в строительстве в обмен на поставки продукции КГОКОР на Galati. Я уверен, у румынского правительства еще осталось желание, чтобы эти договоренности были выполнены. Но любой инвестор, который потенциально интересуется объектом, должен понимать и учитывать точки зрения разных акционеров. Так как мы уже присутствуем в Украине, нас очень интересует КГОКОР.
— В прошлом году представители Galati заявляли о готовности вложить $300 млн. в модернизацию комбината. Это предложение остается в силе?
— Да.
— В Украине живо дискутируют о том, будет ли КГОКОР работать на окисленных рудах в отвалах или же планируется перерабатывать обычные виды сырья?
— На окисленных.
— Как Вы прокомментируете слухи о том, что Mittal Steel уже приобрела долю Румынии в этом проекте?
— Сейчас идут переговоры на политическом уровне. Мы заявили правительству Румынии, что готовы участвовать в тендере от их имени. Они знают, что мы являемся единственным потребителем такой продукции (окатышей, произведенных из окисленных руд) в Румынии. Нас заверили, что нам будет оказана всяческая поддержка, но мы не знаем, чем закончатся переговоры.
— После того как будут перечислены деньги за «Криворожсталь», Вы будете крупнейшим иностранным инвестором в Украине. Ожидаете ли Вы какого-то особого отношения со стороны руководства страны после уплаты такой суммы в госбюджет?
— Да, мы действительно будем крупнейшим иностранным инвестором в Украине. Других подобных компаний я не знаю. Мы надеемся на поддержку и понимание со стороны украинских властей как на высшем, так и на региональном уровне. Сталь — это не товар широкого потребления. Сталь связывает целые поколения. Те активы, которые принадлежат нам в стране, остаются в этой стране, мы только повышаем добавленную стоимость. И мы хотели бы играть важную роль в экономике Украины.
— А что касается украинских бизнес-групп, Вы собираетесь выходить к ним с предложениями о покупке их металлургических предприятий с тем, чтобы увеличивать свое присутствие в Украине?
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Без комментариев.
— Вы сказали, что Mittal Steel производит сейчас порядка 60 млн. т стали в год. Когда Вы рассчитываете достигнуть отметки в 100 млн. т?
— Я никогда не говорил, что именно Mittal Steel будет производить 100 млн. т. Я говорил, что в мире должно быть две-три компании, которые будут выпускать такой объем. Мы тщательно изучаем все возможные варианты, и если подворачивается возможность приобрести определенные объекты, используем ее. Но это не футбольный матч в 90 минут, когда нужно обязательно забить гол.
— И все-таки… Как Вы собираетесь развивать свою компанию? За счет покупки действующих предприятий, увеличения мощностей на уже имеющихся или же не исключено строительство новых?
— Мы вкладываем деньги в предприятия, чтобы увеличить их производительность. Но это для нас не главное. Важно, чтобы компания занимала хорошие позиции на рынке. Наше производство загружено только на 60% имеющихся мощностей. Поэтому у нас нет необходимости их увеличивать. Для нас важно, чтобы наши заводы были современными, важно уменьшать расходы. Мы не стремимся к объемам, мы стремимся к оптимизации производства.
