В свои 76 лет всемирно известный польский кинорежиссер полон творческой энергии. В прошлом году он представил на суд публики и критиков свой новый фильм «Инородное тело» (о человеке, который ищет себя, попав в чуждую среду), а в 2015 г. выступил в качестве сценариста и продюсера картины «Под электрическими облаками».
Тем не менее, в молодости Занусси даже не задумывался о кинематографе: изучал физику и философию в университете. Но его маленькое хобби — съемка любительских фильмов — оказалось интересным не только ему. Первые работы Кшиштофа получили ряд премий за особое видение окружающего мира и отражение проблематики современных реалий.
Вопрос: По-Вашему, насколько человек – хозяин своей жизни? Вам присуща жизненная философия?
Ответ: Философия — это мудрость, любовь к мудрости. Парадокс в том, что мудрости, как таковой, не существует. Но каждый из нас имеет свою мудрость жизни: моя — в творчестве.
В: Творчество, каких режиссеров сформировало Вас, как величину?
О: Начиная свою карьеру в кино, я должен был ознакомиться с наследием тех, кто прославился в былые годы. Мне близки творческие идеи Ингмара Бергмана и Робера Брессона. В моей юности поп-культура считалась дурным тоном и деградированием. Но мне очень хотелось смотреть развлекательно-глупые американские фильмы, когда вся Европа была увлечена индийским кино. Сейчас я уверен, что любая попса — токсична.
В: Кто кого делает знаменитым: режиссер актера или наоборот?
О: Возможно, не те и не другие, а РR-технологии и реклама. Вообще, понятия славы и звездности — весьма спорные. Я не могу заявить, что из какого-то актера сделал «звезду». Есть известные персоны, работы которых никто не видел либо они никому не интересны. Существует категория актеров, которые активно участвуют в телевизионных проектах, но, как и где они играют, никто не помнит и не знает.
В: Успех фильма зависит от актерского состава или режиссера-профессионала?
О: Успех успеху рознь. Если публика массово посетила премьеру, а на следующий день все забыли о фильме — это полнейший провал. Вообще, Ваш вопрос риторический.
В: Ваш дебют — фильм «Структура кристалла» (1969 г.), в Москве потерпел фиаско. Кто или что помогло не «пасть на дно» после первой неудачи?
О: Как такового провала не было, потому что публика заинтересовалась моей картиной. Было много критики, но за границей, наоборот, меня хвалили. Не могу сказать, что этот фильм — мое поражение, ведь, меня пригласили с ним на Каннский фестиваль и награждали в разных странах, даже СССР взял его в прокат. Больше всего критиковали в Польше, но и сейчас на моей родине мои картины не все воспринимают и одобряют.
В: Задумывались в молодости о кинематографе?
О: Нисколько. Я изучал физику и философию в Варшавском и Краковском университетах. Но моим маленьким хобби была съемка любительских фильмов. Это стало интересно не только мне: мои первые работы получили ряд премий за особое видение окружающего мира. Тогда я и решил стать кинорежиссером. Кстати, мой дипломный фильм «Смерть провинциала» в 1966 г. получил главные призы на международных кинофестивалях в Венеции и Мангейме.
В: Вы довольно хорошо говорите по-русски.
О: Спасибо за комплимент! Более того, я усиленно изучаю украинский: понимаю, правда, говорю немного сбивчиво. В 2009 г. я поставил в Киевском театре им. И.Франко пьесу на украинском языке «Маленькие семейные преступления» с Алексеем Богдановичем и Людмилой Смородиной в главных ролях.
В: Общаетесь со своим польским коллегой Анджеем Вайдой?
О: Мы соседи: я из окна вижу его сад. Очень часто пересекаемся по работе. Не могу сказать, что дружим, но на юбилеях друг друга были.
Знакомы еще со времен коммунизма, между нами взаимное уважение
В: Вы занимаетесь преподавательской деятельностью по всему миру. У Вас есть знаменитые ученики?
О: Я хотел бы, чтобы они сами говорили о том, что учились у меня. Несколько лет назад встретил российского режиссера Эдуарда Перри, который в Киеве снимал свою первую полнометражную картину, затем телесериал. Я рад за него, только он не признается, что слушал мои лекции. Ларс фон Триер помнит, что учился у меня, но мы с ним очень поспорили в творческом плане. За остальных не могу сказать — все на их совести. Некоторые мои студенты избрали совершенно иной жанр работы режиссера.
В: В Украине Вы поставили спектакль «Маленькие семейные преступления». Почему решили обратиться к театру, и как Вам работалось с украинскими актерами?
Очень часто за рубежом я работаю на театральной сцене, а в Польше поставил всего три спектакля. У меня более тридцати театральных постановок. Несколько лет назад состоялась премьера «Медеи» в греческом театре в Сиракузах.
Что касается спектакля в Киеве — мне поступило приглашение, и было неудобно отказать территориальному соседу. Украинские актеры приезжали репетировать ко мне домой, в Варшаву. Раньше я ставил этот спектакль в Германии. После премьеры «Маленьких семейных преступлений» в театре им. И.Франко, я привозил в Киев и свой спектакль «Воспитание Риты» (по комедийной пьесе британского драматурга Уилли Рассела). Это лирическая история о непростых отношениях влюбленной пары.
В: Вы славитесь своим гостеприимством: все Ваши студенты, актеры живут в Вашем доме. Это помогает найти более близкий контакт с ними?
О: Я очень занятой человек: работаю в разных проектах, поэтому ограничен во времени.
В: Кто из актеров постсоветского пространства хорошо известен в Польше? Поляки любят смотреть старое советское кино?
О: Знают Никиту Михалкова, покойного Игоря Янковского, Инну Чурикову сразу узнают на улице. Но уже Олег Меньшиков менее известен, Ирину Купченко знают только кинокритики. В Польше советские картины никогда не любили, потому что их нам навязывали в бытность СССР. Эта тенденция сохранилась до сих пор, хотя классику советского кино смотрим. Но ностальгии по тем временам у нас нет. Даже музыкальные комедии талантливого режиссера Александрова раздражают, хотя и смотрятся с улыбкой.
В: У Вас есть опыт работы с украинскими актерами. Насколько отличается польская кинотеатральная школа от нашей?
О: Разница минимальная, как в менталитете. Но я обратил внимание на один нюанс, работая над своей картиной «Сердце на ладони» (2008 г.) с ныне покойным Богданом Ступкой в главной роли и актерами театра им. И.Франко. У них совсем другой подход к тому, как нужно играть ложь. Украинские актеры очень стремились сыграть ее правдиво, а это создает крайне неприятное впечатление со стороны. Надо «врать» на сцене так, чтобы зритель сомневался. У Ступки было все наоборот: когда он в кадре «говорил правду», он так это играл, что сразу подозреваешь его во вранье. Даже в финале фильма, он ставит зрителя в замешательство: поверить ему или нет.
В: Вы строгий режиссер?
О: У меня на съемках актеры не опаздывают и не уходят в загулы. Я, в основном, работал на Западе, а там это не принято. К тому же, часто актеры живут у меня дома. Одно время я работал во МХАТе, и должен сказать, что у них там нет серьезных актеров (в плане построения рабочего процесса). Конечно, гениальным актерам многое прощается в их поведении. Но работа должна оставаться работой.
В: Как считаете, мужчины имеют право на «маленькие супружеские измены»?
О: Это не только проблема отношений между мужчиной и женщиной. Вопрос в том: имеет ли право человек сознательно обманывать другого, а также и себя? Ведь, существует очень мало счастливых браков. Ложь влечет за собой одиночество, эгоизм, разбитые семьи.
В: Режиссер — натура творческая, постоянно «в поиске новизны». Удивительно, что у Вас одна супруга. Вы в этом вопросе консервативны?
О: Согласен, для людей искусства — это ненормально, но с Эльжбетой мы живем уже давно. Супружество с режиссером очень нелегкое, и надо иметь недюжинное терпение, дабы понять и принять наш ритм жизни. Считается, что режиссер для создания киношедевра, должен в какой-то степени быть влюблен в главную героиню. Я полагаю, что это примитивизм: недопустимо путать мечты с реальностью.
В: У Вас есть идеал женщины?
О: Да. Только он не доступен, как и все идеальное. Я не идеален и моя супруга тоже. У всех женщин, которых я обожал, были недостатки. Чистота, красота, но недосягаемость — вот мой идеал.
В: Современные молодые дамы соответствуют этой формуле?
О: Лишь малая толика. Большинство женщин ничем не выделяются, а потому не интересны.
В: Ваша жена Эльжбета Грохольски — художница. В какой манере она рисует?
О: В довольно реалистической. Работает в направлении яркой колористики: отличается выразительностью цветовой гаммы. Моя супруга прекрасно рисует, в том числе портреты, у нее хорошее образование. Но сейчас она мало занимается живописью. В свое время Эльжбета написала наш семейный портрет, в день нашего тайного бракосочетания.
В: Почему свадьба состоялась под покровом тайны?
О: Это было время военной диктатуры генерала Войцеха Ярузельского. Мы не хотели, чтобы государство знало о нашем браке. Тогда не очень лояльно относились к семьям диссидентов. Не хотелось, чтобы жена отвечала за мужа и, наоборот.
В: Связав себя узами брака, каждый строил свою карьеру?
О: Нет. Эльжбета уже не занималась своей карьерой, когда мы встретились. У нее была трудная миссия в жизни: ее брат потерял свою жену, и она взялась воспитывать его дочь. К сожалению, у нас нет совместных детей… Тем не менее, Эльжбета тоже помогала мне советами.
В: Во многих Ваших фильмах присутствует тема одиночества. Любите уединение?
О: Очень трудно не быть одиноким. Ведь в какой-то степени, все люди одиноки: мы даже умираем в одиночестве. Поэтому, огромное значение имеет общение с окружающими, дабы не чувствовать себя одиноким.
В: В фильме «Иллюминация» (1973 г.) Ваш герой постоянно находится в поисках истины. Вы нашли в своей жизни абсолютную истину?
О: Ничего абсолютного в жизни нет. Истина как горизонт: мы приближаемся, а он — отдаляется. Так всегда происходит. Мой герой делает то, что и я в своей жизни. Этот фильм для меня весьма автобиографичен.
В: В фильме «Галоп» (1996 г.) Вы выступили не только в качестве режиссера, но и актера. Почему?
О: Я, наконец, снялся в роли самого себя, подтверждая, что все показанное в кадре, прожил на самом деле. Но я никогда не считал себя хорошим актером.
В: Вы режиссер так называемого «интеллектуального кино». Но сейчас в фаворе «коммерческое» кино. Почему не снимаете подобную продукцию?
Разного рода экшны, триллеры, детективы — это низший уровень искусства. Все, что является популярным — низкого качества. Я не хочу этим заниматься. Мне интересно работать для более развитой части человечества, потому что именно она ведет общество вперед, а не назад. Мне тяжело работать на массового зрителя. Массы не имеют значения в историческом процессе (так считали только марксисты). Наоборот, главную роль играют отдельные личности. В пору моей молодости кинотеатры посещала образованная, высокоинтеллектуальная публика: я привык обращаться именно к такому зрителю.
В: В своих фильмах Вы показываете разные моральные конфликты. Сегодняшняя мораль отличается от аксиом предыдущих поколений?
О: Мораль — это ценности, а они никогда не меняются. Разница лишь в идентификации и проявлении их. Каждый человек сам определяет норму своего поведения.
В: Когда снимали фильм «Персона нон грата» (2005 г.), Вы пригласили на съемочную площадку, в качестве актера, Никиту Михалкова. Он, тоже режиссер, не пытался руководить Вами?
О: Он профессионал и, прежде всего — актер, обожает играть. Я много раз работал с актерами-режиссерами. Михалков говорил мне: «Как хорошо, что мне не надо заботиться о том, где поставят камеру». А я в свою очередь отвечал: «Я рад, что не учу роль наизусть, и это для меня огромное облегчение». Так что, проблем у нас не возникало. Мы поддерживаем с ним отношения, но не такие уж близкие. Тем не менее, я гостил у него дома, а он у меня. А вообще, мы оба люди занятые.
В: Правда, что Ваша мама была светской дамой и именно она ввела Вас в мир искусства?
О: Она умерла несколько лет назад. Мама была спортсменкой: занималась легкой атлетикой. Тогда в семье это вызвало огромный скандал, потому что она бегала на стадионе с голыми ногами. А после первой мировой войны женщины лишь начинали носить юбки, слегка открывающие колени. Моя мама даже прыгала с парашютом. Она имела знакомства в мире богемы. Ей пришлось возглавить семейную фабрику, когда немцы убили моего деда и двух ее братьев. Мой отец любил яхты. Вместе с мамой они увлекались ездой на лошадях. Я тоже люблю кататься верхом и довольно неплохо держусь в седле. У меня дома есть конь, но сейчас я мало уделяю ему времени. Еще мне нравится кататься на лыжах, в основном, за границей. Я в семье — единственный ребенок, поэтому рос избалованным.
В: Известно, что Вы не пользуетесь мобильным телефоном. Почему?
О: Считаю, что это средство связи предназначено для служанок, шоферов, ассистентов. Я часто нахожусь за границей по работе, бываю в дипломатических и экономических кругах, связан с Ватиканом – и ко мне могут позвонить в самый неожиданный, неподходящий момент, дезорганизовать все мое творческое погружение в себя. У меня есть мобильный телефон, но пользуюсь им крайне редко. Вообще, не люблю новых модных вещей, а предпочитаю старые — уже проверенные временем.
Беседовала Татьяна Омельченко
