В послании из тюремной камеры заключенный российский оппозиционер Алексей Навальный призывает Запад ввести санкции против олигархов.
Ровно год назад я не умер от отравления химическим оружием, и, похоже, коррупция сыграла не последнюю роль в том, что я выжил. Заразив государственную систему России, коррупция заразила и спецслужбы. Когда высшее руководство страны занято рэкетом и вымогательством у бизнеса, качество тайных спецопераций неизбежно страдает. Группа агентов ФСБ нанесла нервно-паралитическое вещество на мое нижнее белье так же некачественно, как и некомпетентно шла по моим следам в течение трех с половиной лет – в нарушение всех инструкций сверху – позволяя активистам гражданского расследования разоблачать их на каждом шагу. Как информируют Экономические новости, об этом пишет The Guardian.
Справедливости ради следует отметить, что режим, основанный на коррупции, может в совершенстве выполнять более простые задачи. Судебная система – первое, что берут под контроль автократы, стремящиеся ограбить свой народ, – прекрасно функционирует по принципу “услуга за услугу”. Вот почему, когда я вернулся в Россию после лечения, меня прямо с самолета отвезли в тюрьму. В этом нет ничего радостного, но, по крайней мере, у меня теперь есть время читать мемуары мировых лидеров.
В этих книгах мировые лидеры очень интересно пишут о том, как они решали главные проблемы, стоящие перед человечеством: войны, бедность, миграция, климатический кризис, оружие массового уничтожения. Это вопросы “большой повестки дня”. Борьба с коррупцией, с другой стороны, довольно часто фигурирует как часть того, что, как они надеются, станет их наследием. Это неудивительно: это ” второй пункт повестки дня”.
Однако, как ни удивительно, коррупция почти всегда заслуживает упоминания, когда мировые лидеры описывают неудачи – свои собственные или, чаще всего, своих предшественников.
“Мы потратили годы, сотни миллиардов долларов и тысячи человеческих жизней в Ираке, или Афганистане, называйте как хотите, – но коррумпированное правительство аль-Малики [или Карзая, называйте как хотите] оттолкнуло народ своим воровством, открыв путь к победе радикалам, вооруженным лозунгами о честном, справедливом правительстве и РПГ”.
Это приводит к очевидному вопросу. Ребята, если коррупция мешает нам найти решения проблем “большой повестки дня”, то, возможно, пришло время сделать ее приоритетной в этой повестке дня?
Нетрудно понять, почему это еще не сделано. Коррупция – сложный вопрос для обсуждения на глобальных саммитах. Предположим, вы обсуждаете с Владимиром Путиным Сирию и кибератаки. Всем это интересно, все знают, где они находятся. На итоговой пресс-конференции каждому будет что сказать.
А теперь представьте себе встречу с Путиным по вопросу коррупции. Сам факт того, что он был поднят, означает переход на личности. Вся эта ситуация, от начала до конца, вызывает неловкость. Самого богатого лидера в мире, обворовавшего свою страну, приглашают обсудить, как справиться с проблемой самого себя. Очень сложно, очень неловко.
А теперь включите новости. Именно то, что Запад “не заметил” тотальной коррупции в Афганистане – то, что западные лидеры предпочли не говорить на эту неудобную для них тему – стало самым решающим фактором в победе Талибана (при поддержке населения). Запад не хотел обсуждать разворовывание бюджета. Гораздо лучше было сосредоточиться на забивании людей камнями до смерти или казни через обезглавливание.
После распада СССР и окончания глобального идеологического противостояния именно коррупция – в ее классическом определении “использование служебного положения в личных целях” – стала универсальной, свободной от идеологии основой для процветания нового авторитарного интернационала, от России до Эритреи, от Мьянмы до Венесуэлы. И коррупция уже давно перестала быть только внутренней проблемой этих стран. Она почти неизменно является одной из главных причин глобальных вызовов, стоящих перед Западом.
Новая “горячая” война в Европе с применением авиаударов и артиллерии? Это Путин мстит Украине за антикоррупционную революцию, свергнувшую его ставленника Виктора Януковича. Религиозным экстремистам всех мастей легче вести пропаганду, когда их противники разъезжают на “роллс-ройсах” по улицам стран, где нет ни гроша. Миграционные кризисы вызваны бедностью, а бедность почти всегда вызвана коррупцией.
“Как хорошо, что изменение климата не связано с коррупцией!” – иронично подумаете вы. Я приглашаю вас сказать это перед лицом миллионов гектаров сибирского леса, которые ежегодно горят из-за варварской тотальной вырубки, нарушающей противопожарные правила лесопользования. Я не хочу делать этот прогноз, но боюсь, что следующим крупным терактом будет не очередной взрыв бомбы религиозными фанатиками, а, например, химическое оружие в водопроводной сети крупного города или разрушительная атака на IT-инфраструктуру целой страны, и что заказчиком терроризма будет тот или иной человек, владеющий золотым дворцом. Причиной совершения теракта будет желание отвлечь внимание мировой общественности от золотых дворцов к вопросам глобальной безопасности.
Поэтому не мы должны чувствовать себя неловко, задавая жесткие вопросы коррумпированным авторитариям и переходя на личности, а, наоборот, они должны знать, что их теневые сделки неизменно будут в центре обсуждения на мировых саммитах. Это стало бы решающим шагом на пути к устранению первопричины многих “больших” проблем.
Хорошо, но что мы должны делать? Наверняка люди в Вашингтоне или Берлине мало что могут сделать для борьбы с коррупцией чиновников в Минске или Каракасе?
Верно, но дело в том, что важным аспектом коррупции в авторитарных странах является использование западной финансовой инфраструктуры – и в 90% случаев украденное хранится на Западе. Чиновник, работающий на автократа, лучше других знает, как важно держать свои капиталы подальше от коллег и босса.
Все, что нужно для начала, – это проявить решимость и политическую волю западных лидеров. Первый шаг – превратить коррупцию из источника безграничных возможностей в обременительное бремя хотя бы для части элиты, окружающей автократов. Это расколет их и усилит голоса в пользу модернизации и сокращения масштабов коррупции, которые укрепятся и получат новые аргументы для выдвижения в элитных кругах.
Следующие пять шагов вполне реалистичны, легко осуществимы и могут стать весьма эффективным началом борьбы с глобальной коррупцией.
Во-первых, Запад должен сформулировать и признать особую категорию “стран, поощряющих коррупцию”, что позволит принимать единые меры против групп стран, а не вводить санкции против отдельных государств.
Во-вторых, главной санкцией – если хотите, главным налогом на коррупцию – для этой группы стран должна стать “принудительная прозрачность”. Вся документация, касающаяся контрактов, заключенных между западными компаниями и партнерами из стран, представляющих коррупционный риск, должна быть опубликована, если эти контракты хоть в малейшей степени связаны с государством, его чиновниками или их родственниками.
Вы работаете в государственной компании в стране с высоким риском коррупции и хотите купить виллу на французской Ривьере? Отлично, вперед, но вы должны знать, что вся информация о сделке будет находиться в открытом доступе. Вы хотите иметь дело с официальным Минском или тетей российского губернатора? Нет проблем, но вам придется опубликовать весь бумажный след сделки, и вы уже не сможете скрыть взятку, которую вы даете через “регионального представителя” или “местного партнера”.
В-третьих, борьба с коррупцией без борьбы с коррупционерами является чистейшим лицемерием и подрывает доверие избирателей. Пока не будут введены персональные санкции в отношении олигархов, в первую очередь тех, кто входит в окружение Путина – образца для подражания всем коррумпированным чиновникам и бизнесменам мира – любая антикоррупционная риторика со стороны Запада будет восприниматься как игра и пустословие.
Нет ничего более разочаровывающего, чем читать последний санкционный список, изобилующий именами полковников спецслужб и генералов, о которых никто никогда не слышал, но тщательно очищенный от людей, в интересах которых эти полковники действуют. Западу необходимо освободиться от семантического мышления, при котором ярлык “бизнесмен” действует как индульгенция, затрудняя их попадание в санкционные списки. Путинские олигархи, возглавляющие “государственные” компании и компании, которые формально являются частными, но процветание которых связано с группой Путина, – это не бизнесмены, а лидеры организованных преступных группировок. В настоящее время, увы, западный истеблишмент действует как собака Павлова: покажи им полковника спецслужб, и они кричат: “Ввести санкции!”; покажи им олигарха, который платит полковнику, и они кричат: “Пригласите его в Давос!”.
В-четвертых, США, Великобритания и Германия уже имеют прекрасные инструменты для борьбы с иностранной коррупцией, такие как Закон о коррупции за рубежом, Закон о взяточничестве и так далее. Угадайте, сколько дел было возбуждено после докладов нашего Фонда по борьбе с коррупцией, который правительство Путина теперь причисляет к экстремистским организациям?
Правильно, ни одного. Печально то, что даже западные правоохранительные органы относятся к коррумпированным иностранным чиновникам как к маленьким перчаткам. При наличии небольшой политической воли со стороны правительства (и давления со стороны общественного мнения) эту ситуацию можно исправить.
В-пятых, препятствование экспорту политической коррупции явно заслуживает создания международного органа или комиссии. Взгляните на то, что происходит сейчас. Вкладывая сравнительно небольшие суммы денег, пресловутый Путин скупает крайне правые и крайне левые движения по всей Европе, превращая их политиков в олигархов и своих агентов. Процветает узаконенное взяточничество, часто в форме членства в советах директоров государственных компаний. Бывший канцлер Германии, или бывший премьер-министр Италии, или бывший министр иностранных дел Австрии могут выступать в роли фоновых танцоров для российского диктатора, обеспечивая тем самым коррупционную практику. Все контракты, связывающие бывших или нынешних западных политиков с деловыми партнерами из коррумпированных авторитарных стран, также должны быть открыты для общественного контроля.
Это первые шаги, но даже они окажут значительное влияние, создавая элитные группы в авторитарных странах, для которых кампания по снижению уровня коррупции станет рациональным выбором.
Для того чтобы начать действовать, не нужны ни деньги, ни солдаты, ни реконфигурация промышленности или мировой политики. Только политическая воля, которой, к сожалению, часто не хватает. Общественное мнение и желания избирателей – вот что может, наконец, сдвинуть дело с мертвой точки. Тогда когда-нибудь мировые лидеры смогут написать в своих мемуарах, что они решили многие крупные проблемы “большой повестки дня”, просто устранив их первопричину – без войск, без миллиардов долларов и без потраченных впустую десятилетий.
Алексей Навальный – российский юрист, политический и финансовый активист
