Хотя во время "газовых войн" не проливается кровь, потери от них могут быть для государства крайне серьезными.
Российско-украинские энергетические отношения остаются в центре внимания Европы. На прошлой неделе глава “Газпрома” Алексей Миллер пригрозил остановить поставки “голубого топлива” случае, если будет зафиксирован его несанкционированный отбор Украиной. Фактически это означает объявление ультиматума, который может предшествовать новой “газовой войне”. Не менее очевидно, что речь идет не о споре хозяйствующих субъектов, а о большой внешнеполитической игре.
Заявление Миллера вызвало тревогу, но не панику среди украинских топ-менеджеров энергетической сферы. Объяснение простое: действия РФ вполне ожидаемы и предсказуемы, равно как и попытки Евросоюза примирить в энергетических спорах Киев и Москву. Интересно изменилась за несколько последних лет российская риторика на государственном уровне: если раньше “Газпром” и другие официальные лица угрожали нашей стране прекращением поставок “голубого золота”, то уже больше года уговаривают Украину начать прямые закупки газа, без которого мы вполне успешно обходимся с ноября 2015 года. К увещеваниям на разном уровне присоединился даже президент РФ Владимир Путин, пожаловавшийся на несговорчивость Украины канцлеру Германии Ангелы Меркель.
Но наряду с успешной диверсификацией газа и ожидающимся весной 2017 года решением Стокгольмского арбитража по поводу спора “Нафтогаза Украины” и “Газпрома” об условиях контракта на поставку газа 2009 года (на кону порядка 30 миллиардов долларов) имеется и неприкрытое желание Москвы лишить Украину статуса основного транзитера газа в Европу. Минувшие “газовые войны” — 2006 и 2009 годов — преследовали своей целью установить контроль над украинской ГТС, но Россия не смогла этого добиться, поэтому постаралась по максимуму взять деньгами, лишая ресурсов украинскую экономику. На этот раз политическая ситуация выглядит куда острее: Россия и Украина больше не выглядят стратегическими партнерами, аннексия Крыма и агрессия на Донбассе кардинально изменили тональность отношений. Сегодня речь идет скорее о стратегическом противостоянии двух постсоветских государств, ставки в котором очень высоки.
Россия прилагает максимум усилий для изменения нынешней ситуации на энергетическом рынке Европы. Ее задача — не только вытеснение Украины как транзитера, но и дискредитация Третьего энергетического пакета ЕС, связывающего Кремлю руки. Кроме этого, “Газпром” максимально заинтересован в реализации “Турецкого потока” и строительстве второй линии “Северного потока” вопреки тому, что первая очередь этого газопровода (амбициозного проекта, демонстрировавшего полное взаимопонимание Москвы и Берлина в газовой сфере) обошлась в 10 миллиардов евро, и российской энергетической монополии придется преимущественно в одиночку нести финансовую нагрузку. Россия не скрывает готовности и дальше использовать энергетические ресурсы как политическое оружие. Украине необходимо выстоять и не потерять лицо.
Чем отличается ситуация на рубеже 2016-2017 годов от периодов, предшествовавших другим “газовым войнам”? На этот раз Украина вполне может оказаться по одну сторону баррикад с ЕС, которому Россия приготовила холодную зиму. Дело не только в присоединении нашей страны к европейской Энергетической стратегии, которую Кремль проигнорировал, но и в заметном политическом сближении Евросоюза и Украины. С другой стороны, существуют ОРДЛО, на территорию которых “Газпром” поставляет значительные объемы газа, оплату за который требует с Украины. Вероятно, этот фактор может стать casus belli для новой “газовой войны”.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Резолюция Европарламента по борьбе с путинской пропагандой: новые возможности для Украины
Россия продолжает публично упирать на маленькое количество “голубого золота” в украинских ПХГ. “Укртрансгаз” отвечает на это публикацией ежедневной статистики о наличных запасах газа, объемах его транзита и закупки и — уже в режиме троллинга — готовностью продать с аукциона последний кубометр российского газа в Украине. Полагаю, что в случае крайней необходимости европейские структуры могут достаточно оперативно прокредитовать Украину для закупки топлива за рубежом. К тому же в этом отопительном сезоне заметны изменения: на складах накоплено на 100 тысяч тонн угля больше по сравнению с предыдущим годом. Любопытно выглядит и решение НКРЭКУ о снижении с 2017 года цены электричества для оптовых покупателей — впервые за годы независимости цена будет уменьшаться, а не расти.
В условиях “гибридной” войны собственно энергетические составляющие уходят, к сожалению, на второй план. Первоочередными становятся информационные действия, рассчитанные на реакцию миллионов обывателей, и в этом вопросе Украине не стоит ждать милости ни от природы, ни от наших западных партнеров. Нужно учитывать степень влияния российской пропагандистской машины на Западе, и противостоять ей точечными решениями: демонстрацией готовности перебрасывать газ из ПХГ из одного конца страны в другой, проводить пресс-туры для западных журналистов и вести убедительную разъяснительную работу с населением.
Как показывает практика, хотя во время “газовых войн” не проливается кровь, потери от них могут быть для государства крайне серьезными. Это означает необходимость готовиться, действовать на упреждение и искать асимметричные пути решения для существующих проблем. Заявление Миллера обозначило новое направление угрозы, и отвечать на него нужно уверенно и четко.
