В Киев прибывает крестный ход Украинской православной церкви Московского патриархата. Практически в те же дни, в которые Киевский патриархат уже не первый год устраивает собственный молебен на Владимирской горке, пишет журналист Виктор Трегубов
Когда с фронта приходят ежедневные сводки о потерях, а в воздухе висит постоянный страх перед провокациями, идущие в колонне люди с портретами русских царей и георгиевскими ленточками, а также сопровождающие их “казачки” в униформе, вызывают у многих зрителей понятные опасения. В происходящем видится не попытка объединить страну, а напротив – попытка ее еще больше расколоть, устроив еще и религиозный конфликт. Злые языки и вовсе вспоминают о Глайвицком инциденте – провокации, ставшей поводом для вторжения Третьего рейха в Польшу.
Возможно, и так. Есть, впрочем, и более простое объяснение: УПЦ Московского патриархата пытается обозначить свой статус. Подчеркнуть, что еще обладает влиянием, что с ее интересами еще нужно считаться. В последнее время это все чаще ставится под сомнение.
Как дошли до жизни такой
Вопреки распространенному среди их противников стереотипу, Украинская православная церковь Московского патриархата вовсе не всегда была агентом Москвы на украинской земле. Строго говоря, это и сейчас нельзя сказать про всю церковь. Но, увы, уже можно про тех, кто принимает в ней стратегические решения.
До 2014 года УПЦ МП была очень неоднородной структурой. Были в ней и проукраинские, и пророссийские силы, равно как и те, кто не считал такое самоопределение ключевым или решающим.
Точкой перелома стал не Майдан, как могло бы кому-то показаться, а болезнь и смерть предстоятеля УПЦ МП, митрополита Владимира, удерживающего (в данном случае, самое уместное определение) церковь с начала 90-х годов. Вопреки общему стереотипу о УПЦ МП как таковой, владыка Владимир заслуживал уважения не только как пастырь, но и как патриот. Однако усилий одного предстоятеля не хватало на определение облика всей структуры.
Здесь важно подчеркнуть ключевую разницу между УПЦ Киевского и Московского патриархата, о которой многие не знают. Киевский патриархат – автократия. То есть церковь с относительно жесткой иерархией и дисциплиной. Попытка переть буром (или интриговать) против предстоятеля, равно как и попытка слишком далеко отойти от общей линии церкви или ее устава, там быстро пресекается и решительно наказывается. Московский патриархат – это, скорее, общество раздробленного феодализма с очень широким разбросом мнений, практик и центров влияния. Это было связано как с историческими обстоятельствами (Киевский патриархат состоит из священников преимущественно украинского происхождения и проукраинских убеждений, тогда как Московский – сборная “всего понемногу”; священство и епископат Киевского патриархата заметно моложе, тогда как в МП много “состоявшихся персон”), так и с личностями предстоятелей. В чем-чем, а в церковном управлении и административной работе патриарх Филарет силен даже по мировым меркам. Тогда как митрополит Владимир был человеком относительно мягким и осторожным.
Как результат, Московский патриархат одновременно содержал в себе примерно три группы по интересам – “проукраинский пласт” (митрополит Черкасский и Каневский Софроний, митрополит Винницкий и Барский Симеон, митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский Александр, в коей-то мере сам предстоятель), “пророссийский пласт” (наместник Киево-Печерской Лавры митрополит Чернобыльский и Вышгородский Павел, митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион, митрополит Одесский и Измаильский Агафангел) и “болото” между ними, превосходящее численностью первые два, вместе взятые. Важно понять, что это не были их определяющие характеристики: вопрос национальных симпатий относился ими скорее к разряду второстепенных и дружеские связи с “политическими” союзами зачастую заключались по иным признакам (еще одно отличие от КП, где национальный вопрос всегда был одним из ключевых).
Кончина владыки Владимира смела тот хрупкий баланс, который он тщательно поддерживал. Собственно, все началось еще при его жизни: когда он, ослабев, лег в больницу, на рубеже 2011 и 2012 годов Синод попытался отстранить его секретаря, вышеупомянутого митрополита Александра, от всех ключевых должностей, да еще и со страшнейшим по меркам церкви и, мягко говоря, сомнительным, обвинением в хуле на Духа Святого. Фактически, наследство владыки Владимира рвали над постелью умирающего.
Тогда случилось неожиданное: митрополит Владимир выжил и поправился. Реванш “кондово-посконных” сил в УПЦ МП был отложен еще на несколько лет. Однако в 2014-м году, в возрасте 78 лет, владыка все же ушел к Богу.
Следующие выборы предстоятеля стали решающими для будущего церкви. Сложно охарактеризовать основных претендентов в двух словах, однако, если попытаться представить наиболее интересный читателю срез их характеристик, было бы нечто вроде:
– митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский Александр (да, тот самый) – молодой, условно-проукраинский, но, как бы это сформулировать, “не в ущерб себе”. Увы, обладал недостаточным авторитетом среди епископата – многими считался выскочкой, любимчиком предыдущего предстоятеля, да еще и любителем сладкой жизни. Впрочем, на фоне отдельных лиц из противоположной когорты, вроде героя 75% околоцерковных скандалов владыки Павла, он почти аскет, но у того “авторитет, опыт и выслуга лет”.
– митрополит Бориспольский, первый викарий Киевской митрополии Антоний. Интеллектуал, ректор Киевской духовной академии и семинарии, управляющий делами УПЦ МП. Умеренно пророссийский (при желании сделать комплимент можно дотянуть до “нейтрального”, во всяком случае, в публичном поле), относительно молодой, не-“кондовый”, острый, гибкий.
– митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий. Представитель той когорты, что и по меркам РПЦ считается излишне “посконной”. Молитвенник, аскет, но одновременно очень пророссийский и очень консервативный.
Собственно, они в этом тексте расположены по возрастанию голосов. Победил владыка Онуфрий. Это, собственно, и определило нынешний облик УПЦ МП. Или, если отбросить кокетство – уже РПЦ в Украине.
После перелома
В период 2014-2015 годов Московскому патриархату пришлось иметь дело уже с другой Украиной. Воюющим странам свойственно терять толерантность. Все пророссийские реверансы Московского патриархата, все худшие слухи о нем, были ему припомнены. Масла в огонь подлило участие Гиркина-Стрелкова в охране “Даров волхвов” в Киево-Печерской лавре во время Майдана, участие пономаря Лавры в захвате Славянска (Сергей Журиков, позывной “Ромашка”, проиграл снайперскую дуэль одному из украинских бойцов), неготовность МП выступить против преследования инославных христиан на временно оккупированных территориях.
Что же сделало руководство УПЦ МП?
Пожалуй, худшее из возможного. Одновременно спрятало голову в песок и попыталось стоять на прежних позициях умеренного невосприятия Украины как таковой. Мол, “раньше же срабатывало”. Учесть, что “прежние позиции” уже стали крайними, не получилось. Решение митрополита Онуфрия демонстративно отказаться встать во время минуты молчания по погибшим в АТО – из этой оперы. В качестве основного оправдания избранной линии поведения была принята позиция “мы объединяем Украину”.
Увы, слишком многие в этом слышат “мы за нерушимый союз жертв и палачей”. Тем более, что слишком многие священники и даже епископы демонстративно свидетельствуют, что они в этот момент не с Украиной. От благословления террористов до нежелания отпевать украинских воинов, от союза с откровенными украинофобами из “Оппоблока” до готовности следовать предлагаемой ими повестке.
Даже тот факт, что церковь начала терять приходы, переходящие под юрисдикцию Киевского патриархата, не остановило ее руководство. Вместо корректировки “политики партии” УПЦ МП включилась в информационную войну, наспех организовав и запустив в информпространство группу ручных медийщиков, основной функцией которых является заливистый лай в сторону других церквей (в лучших традициях советско-киселевской публицистики, подменяя аргументы децибелами). В пиар уходят огромные деньги – можете посмотреть на то, как отдельные телеканалы освещают, и, по сути, рекламируют крестный ход. Не оскудевает рука дающих – хотя, поговаривают, что роль основного спонсора из рук экс-украинца-ныне-россиянина Нусенкиса перехватил экс-россиянин-ныне-украинец Новинский.
Вместо предыдущих трех групп начали выкристаллизовываться новые. Проукраинская фактически заглушена: месяц назад Новинский перешел к личным угрозам митрополиту Александру. Зато пророссийская демонстрирует интересную динамику: подготовка к Всеправославному собору вскрыла наличие в ней “умеренного” и “ультраконсервативного” крыла. Ультраконсервативное, чтобы вы понимали – это люди, для которых даже патриарх Кирилл недопустимо либерален – он, видите ли, встречался с Папой Римским. К этой группе относится, например, епископ Банченский Лонгин. Украина его не устраивает уже давно, а вот после Гаванской декларации перестал устраивать и глава РПЦ. Настолько, что он даже временно перестал поминать его на Литургии. Осмелюсь предположить, что взгляды владыки Онуфрия не так уж далеко ушли от позиции владыки Лонгина – просто он не на той должности, чтобы позволить себе говорить так прямо.
Сам этот дискурс – ультраконсерваторы против умеренных – российский по сути и основе. Еще одно свидетельство, что в УПЦ МП все меньше “У”.
Вместо вывода
Руководство церкви ведет себя так, как будто уверено, что пересидит. Что не сегодня, так завтра здесь будет если не Россия, то, как минимум, “малороссийская Украина” в понимании Медведчука и того же Новинского. И им зачтется. И сама позиция “ни вашим, ни нашим, но с георгиевской ленточкой в кармане”, и все проводимые под чутким руководством спонсоров акции.
Проще говоря, победа “украинской Украины” сейчас – совсем не в их интересах.
Что могут противопоставить этому те, кому эта Украина дорога? Как минимум, не дать навязать себе их повестку. Если их задача – продемонстрировать собственную мощь и влияние, то надо показать, что не столь уж они и велики в современной Украине. Если их задача – нарваться на конфликт, то стоит сделать все, чтобы не допустить конфликта.
В контексте крестного хода:
– независимо от того, по какому маршруту он пойдет, правоохранительным органам лучше обеспечить его участникам максимальную защиту – не меньше той, которая была оказана недавнему маршу ЛГБТ,
– верующим Киевского патриархата – посетить молебен 28 июля, продемонстрировав поддержку своей церкви там, где оппоненты хотят “взять числом”. Заметим, в прошлые разы у них не выходило.
Простым гражданам – постараться не придавать слишком большого внимания происходящему и толерантно отнестись к возможным неудобствам, связанным как с самим ходом, так и с мерами по его защите.
