Трансформация Украины – это небывалый эксперимент для демократии участия; благородное приключение народа, который сплотился, чтобы открыть свою нацию для современности, демократии и Европы. И это только начало.
Джордж Сорос и Бернар-Анри Леви в своей статье, которая называется «Спасите новую Украину», опубликованной в американской газете The New York Times, пишут, что новая Украина родилась год назад во время проевропейских протестов, которые помогли отстранить президента Виктора Януковича от власти.
И сегодня этот дух, который вдохновил сотни тысяч людей на то, чтобы собраться на киевском Майдане, сильнее, чем когда-либо, несмотря на военный штурм российских сил, поддерживающих сепаратистов на востоке Украины.
Новая Украина стремится стать полной противоположностью старой Украине, которая была деморализована и пронизана коррупцией. Трансформация Украины – это небывалый эксперимент для демократии участия; благородное приключение народа, который сплотился, чтобы открыть свою нацию для современности, демократии и Европы. И это только начало.
Этот эксперимент примечателен тем, что он состоит не только в защите территориальной целостности Украины от сепаратистов, но и в конструктивной работе. Сторонники Майдана перешли от оппозиционной деятельности к строительству нации.
Многие из тех, кто пришли в правительство и парламент – это добровольцы, которые отказались от хорошо оплачиваемой работы, чтобы служить своей стране. Наталья Яресько, в прошлом инвестиционный банкир, сейчас работает за несколько сотен долларов в месяц в качестве нового министра финансов. Волонтеры помогают миллиону внутренне перемещенных лиц в Украине, а также стали советниками министров или в органах местного самоуправления.
Новая Украина, однако, должна пройти сложные испытания, связанные с Украиной старой. В старой Украине прочно закрепился бюрократический аппарат, который работал рука об руку с бизнес-олигархией. Реформаторы также вынуждены противостоять очевидной враждебности президента России Владимира Путина, который хочет любой ценой дестабилизировать Украину.
Единственным недостатком является то, что об этой новой Украине мало кто знает не только во всем мире, но внутри страны. Радикальные реформы были разработаны, но они еще не реализованы.
Уместно сравнить Украину сегодня с Грузией 2004 г. Когда Михаил Саакашвили стал президентом в 2004 г., он немедленно сменил ненавистных гаишников и убрал дорожные КПП, которые использовались для того, чтобы требовать взятки у водителей. Общественность сразу же признала, что ситуация изменилась к лучшему.
К сожалению, Украина пока не смогла сделать что-то подобное, чтобы продемонстрировать реализацию реформ. Киевскую милицию собираются реструктурировать, но если вам нужны водительские права, вы все равно должны дать взятку, как и раньше.
Саакашвили был лидером революции, который первым искоренил коррупцию, но в конечном итоге превратил её в государственную монополию. В отличие от Грузии, Украина – демократия прямого участия, которая не полагается на одного лидера, в ней действует система сдержек и противовесов. В демократических государствах изменения происходят гораздо медленнее, но в долгосрочной перспективе это может оказаться преимуществом.
Главный вопрос заключается в том, будет ли вообще эта долгосрочная перспектива? Хотя в России сейчас обостряется финансовый кризис, Путин, как кажется, решил, что он может уничтожить новую Украину, прежде чем она полностью встанет на ноги, а также до того как экономический спад лишит его популярности.
Президент России усиливает военное и финансовое давление на Украину. На прошлых выходных Мариуполь подвергся атаке группировок, которые, по мнению НАТО, поддерживают российские войска. После этой атаки невозможно поверить в то, что сепаратисты действуют самостоятельно.
Украина будет защищать себя в военном плане, но ей срочно необходима финансовая помощь. В самое ближайшее время ей понадобится 15 млрд. долл. Но для того, чтобы обеспечить выживание Украины и стимулировать частные инвестиции, западные державы должны взять на себя политическое обязательство предоставить дополнительную финансовую помощь в зависимости от последующей российской агрессии и успеха реформ в Украине.
Реформаторы, которые хотят избежать лазеек, характерных для старой Украины, выразили желание отчитываться за все расходы. Они готовят обширную законодательную базу, но при этом хотят, чтобы Международный валютный фонд продолжал контролировать их деятельность.
К сожалению, поскольку демократии двигаются очень медленно, ассоциация демократий, такая как Европейский Союз, еще медленнее. Путин пользуется этим.
Сейчас на карту поставлено будущее не только Украины, но и самого Европейского Союза. Потеря Украины будет сокрушительным ударом по ЕС; это укрепит российскую альтернативу Европейского союза, основанную на верховенстве силы, а не на верховенстве права. Но если Европа предоставит финансовую помощь, в которой нуждается Украина, Путин в конечном итоге будет вынужден отказаться от своей агрессии. Пока еще он может утверждать, что экономические проблемы России вызваны враждебностью Запада, и россияне могут считать его доводы убедительными.
Однако если Европа будет щедро оказывать финансовую помощь, стабильная и процветающая Украина станет примером, который четко покажет, что вина за финансовые проблемы России полностью лежит на Путине. Затем россияне, возможно, заставят Путина подражать новой Украине. Наградой для Европы будет новая Россия, которая превратится из большой стратегической угрозы в потенциального стратегического партнера. Таковы ставки.
