Известный в демократических кругах Москвы писатель Дмитрий Глуховский рассказал о путинской России в интервью варшавской газетой Gazeta Wyborcza в связи с выходом в Польше его книги «Witajcie w Rosji» и озаглавленном «Кто на самом деле правит Россией?»(Kto naprawdę rządzi Rosją?).
Он в частности отметил:
«Я живу на Рублёвке, на который окапались «новые русские». Там наиболее заметна разница между новыми и прежними власть имущими. Если на человека вдруг падает состояние, одного поколения недостаточно, чтобы изменить менталитет. Можно сменить спецодежду на костюм от Armani и даже начать ходить в оперу, но останется все тот же бандит-гешефтмахер или офицер КГБ, которому бизнес давал крышу, защищающую его интересы, используя его положение в государстве.
У старых и новых нуворишей разные материальные преимущества по сравнению с остальной частью населения. Вместо двухкомнатной квартиры в хрущёвке с двумя спальнями коммунистический номенклатурщик жил в пятикомнатных сталинских апартаментах, таких, как знаменитый дом на Набережной на берегу Москва-реки. У многих были огромные дачи. Но деньги принадлежали государству.
Нынешние финансовые элиты — это люди, которые обогащались «на запой», как мы это называем. Партия и КГБ раздавали активы между потенциальными комсомольскими активистами. Подавляющее большинство сегодняшней олигархии — бывшие комсомольцы.
Уголовный мир органически связан с миром русской политики. Православие, спецслужбы, парламент, в том числе парламентская оппозиция, суды и уголовный мир — это всё отделы одного и того же синдиката, который управляет страной. Этот синдикат занимается масштабным камуфляжем, делает вид, что в нашей политической жизни есть Жириновский, Зюганов, судьи, прокуроры, но на самом деле все эти люди служат одной цели.
Что касается остального общества, то оно плохо представлено малым и средним бизнесом. Он задыхается от коррупции, государство его контролирует при непрерывно изменяющихся правилах. Единственный способ защиты от этого — стать частью системы или платить взятки. Если платить много, то вас оставят в покое.
Крупный бизнес целиком предан режиму. Независимые компании исчезли. В России также нет меритократии. Только кумовство. Например, человек, который отвечает за русские железные дороги — сосед Путина по участку; в свое время они строили на этих участках дома, поэтому познакомились. В свою очередь, владелец компании, которая будет печатать школьные учебники, путинский одноклассник. В одну школу с ним также ходили наши спецы по пропаганде, которые контролируют СМИ, а также наши главные банкиры.
Ленин говорил, что каждая кухарка может управлять страной. Он был прав. Но я считаю, что Россия заслуживает лучшего.
Сейчас стало модным среди наших элит выискивать себе аристократические корни. Они вдруг оказались на вершине власти, и это для них шок. Они пытаются хоть как-то самооправдаться, чтобы оправдать себя перед другими. Парадокс заключается в том, что они потомки работников ЧК.
Путин поддерживает чернь: пенсионеров, врачей, ученых, военных — на них время от времени сыплются преимущества, и они благодарны ему за это.
Спецслужбовцы, однако, никогда не были полностью довольны, как так знают, что могут много потерять.
Средний класс: менеджеры, малый бизнес, часть интеллигенции — для Путин неудобен, потому что финансово независим. Этот класс уже удовлетворил основные потребности, у них есть квартира, машина, они посмотрели немного на мир и хотят большего. Они перестали верить тому, что говорят по телевидению. В настоящее время эти люди находятся в Москве, Санкт-Петербурге, Калининграде, Екатеринбурге и ряде городов в Сибири. Но в декабре 2011 года вышло протестовать на улицы более 100 тысяч. А недавно из-за Крыма почти 30 тысяч.
Таких демонстраций у нас не было с 1993 года! Эти люди не боятся власти. И кто знает, сколько их, кто сидит спокойно дома, но думает одинаково? Всем им не нравится, что за них решают другие.
Путин отказался от либерализации системы и переключился на консервативную риторику из-за страха. Реальная борьба с коррупцией подорвет основы системы. Эта система феодальная. Власть Путина держится на тайных службах и силовых структурах. Им Путин отдает львиную долю бизнеса и может скачивать с него взятки. Это как раньше князь имел свою команду, которая с его согласия грабила крестьян и мелких торговцев.
Россия — коррумпированная пирамида. Каждый берет взятки и часть из них отдает упомянутым лицам . Она также обеспечивает верноподданичество: каждый взяткоимец попадает на крючок. Все чувствуют себя виновными и знают, что они не могут дёргаться, потому что их тут же отловят.
Россия по-прежнему огромная банановая республика с уголовно-феодальной политической системой. Теперь Путин, чтобы не потерять власть, может прибегать только к националистическо-империалистической риторике.
Ранее люди сначала делали маленькие шажки в крошечных уступках власти, пока наконец не перестали замечать, как далеко они зашли в этих компромиссах. Я знаю журналистов, которые недавно имели свое собственное мнение. Мой друг работал на местном московском телевидении. Там были четко определены установки, что разрешено говорить о городских проблемах, но по вопросам общероссийским и международным была большая свобода. Недавно он перешел на «Россию 24».
Он знает, что эта труба кремлевской пропаганды, но он мне объяснил, что он по-прежнему остается нормальным и незачумленным человеком. То же самое относится и к остальной пропагандистской братии.
Журналистика в России достигла дна. Уже были мерзкие кампании против Грузии и Молдовы, но то, что происходит сейчас, вышло за все пределы. Мы имеем дело с жуткой пропагандой образца СССР. Они говорят, например, о «решениях хунты», подразумевая законное правительство Украины. Однако это правительство еще в значительной степени состоит из сослуживцев Тимошенко, нашего старого популистского друга, с которой Путин работал много лет.
А теперь они говорят, что в Украине к власти пришли фашисты, хотя крайние правые получили лишь 2 процента голосов, гораздо меньше, чем националисты в России.
Если они до сих пор в обвале, то надо хоть как-то оправдаться. Поэтому они начинают говорить, чтобы убедить самих себя, что другая сторона — в данном случае Запад — в обвале еще больше. Создается атмосфера осажденной крепости. Это война, а война исключает объективность, они наши враги. Как говорил Маяковский, надо к штыку приравнять перо.
Россия любит быть в Европе, как какая-нибудь француженка могла бы полюбить урку из Кемеровской области. Она презирает его, однако и он в свою очередь начинает ее ненавидеть, чтобы унизить. Это любовь с чередующимися волнами ненависти. Русский или ласкается к Европе, или ее стращает и угрожает. Но цивилизация Россия ближе к Европе, чем к любой другой части света».
