В последнее время в связи с агрессией России в Украине вполне обоснованно заговорили о русском фашизме. Для многих, в том числе на Западе, это стало неожиданностью, поскольку до сих пор за Россией сохранялся имидж «страны, победившей фашизм». Но с началом преступной и просто идиотической военной авантюры Путина в Украине Россия этот доставшийся от «дедов, которые воевали», имидж окончательно дискредитировала и втоптала в грязь, о чем шла речь в предпоследнем материале «Путин и Россия – злейшие враги всего русского и советского, или «Прощальным костром догорает эпоха». Зато окончательно встал вопрос о русском фашизме и нацизме…
О таком повороте событий в свое время предупреждал такой весьма неоднозначный персонаж, как Уинстон Черчилль: «Наступит время, когда фашизм будет рядиться в антифашизм». Именно это сейчас происходит с путинской Россией, которая под предлогом «борьбы с фашизмом» в Украине развернула кровавую и преступную империалистическую агрессию против нашей страны, и при этом российское государство и российское общество все более раскрывают свою фашистскую сущность.
Немного истории и исторических аналогий
Не вдаваясь глубоко в историю, отметим, что российский фашизм не является чем-то новоявленным. Его родословную можно выводить, как минимум, с черносотенных времен «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела» и прочих, занимавшихся еврейскими погромами, выступавшими под лозунгами монархии, антисемитизма и православия, проводившими таким образом политику царизма в дореволюционной России. В этом смысле русские фашисты старше своих германских и итальянских «коллег». Не впадая слишком глубоко во грех «альтернативной истории», отметим, что вопреки «страданиям» на тему разогнанного большевиками в 1918 году Учредительного собрания и загубленной в результате этого «русской демократии», можно с достаточно высокой степенью уверенности утверждать, что в результате Первой мировой войны и Русской революции в феврале (марте) 1917 года, которую отнюдь не большевики затеяли, воцарилась бы, в случае проигрыша большевиков, не демократия, а такой себе черносотенно-фашизоидный режим во главе с каким-нибудь «верховным правителем всея великая Руси», как это и произошло во многих странах Европы после Первой мировой и развала четырех империй.
Собственно, именно это и произошло в иных исторических условиях в начале ХХІ века. Поздне- и постсоветский (псевдо)революционный «бардак» времен Ельцина, а реально реставрация существовавшего до 1917 года уклада, сменилась все более фашиствующим режимом Путина.
Такой многоликий фашизм
И все же, чтобы серьезно говорить о современном русском фашизме, нужно для начала понять, что такое фашизм вообще.
Сразу же оговоримся, что четкого определения фашизма нет. Все существующие определения страдают однобокостью и/или неполнотой. Точно так же, по мнению автора, не существует четкого разделения фашизма и нацизма, хотя о таком разделении часто и много говорят. Если брать две наиболее известные и проявившие себя формы фашизма в виде классического, как считается, социально-корпоративистского итальянского фашизма и германского национал-социализма, то это две вариации на одну тему, в терминах Эриха Фромма, это различные поверхностные рационализации одних и тех же глубинных массово-психологических импульсов. Кстати, именно непонимание психологической основы, корней фашизма является причиной всей этой многоголосой какофонии толкований данного социального явления.
Вкратце обозначим, что представляет собой фашизм, чтобы показать, что русский рашизм именно фашизмом и является. Тем более что под все существующие определения фашизма русский фашизм вполне подходит, несмотря на утверждения московской пропаганды о некоей «особой русскости», недоступной пониманию Запада. Наконец, если Западу в «таинственной русской душе» что-то может быть действительно непонятным, то для нас, вышедших из одного с Россией социально-культурного континуума, нет ничего особо «таинственного» во всем русском, включая новоявленный русский фашизм.
Известно, что слово «фашизм» происходит от итальянского «fascio» – союз, луч, пучок, связка, объединение. Под этим словом обычно понимают идеологию и общественно-политические движения, которые в ряде случаев обретали государственные формы. Фашизм предполагает авторитаризм, диктатуру, милитаризм, жесткую регламентацию жизни общества, часто ультранационализм с переходом в нацизм и расизм вплоть до призывов к геноциду других народов и реализации этого на практике. Характерными признаками фашизма являются отрицание либеральных ценностей и вообще гражданских прав и свобод, отрицание выборной демократии в любом виде, включая либерал- и социал-демократию, антикоммунизм, экспансионизм и империализм, крайняя степень этатизма и вождизма, политического неравенства. В большинстве случаев фашизм придерживается жесткого социального и экономического корпоративизма.
Фашизм и национал-радикализм считаются крайне правыми в традиционном лево-правом политическом спектре. Но что интересно, экономическая, часто и социальная программа у них часто содержит пункты, которые присущи левому политическому спектру, например, если говорить, об огосударствлении экономики или равенстве все и вся перед неким авторитетом-абсолютом в виде нации и/или корпорации во главе с вождем.
Очевидно, что практически все вышесказанное так или иначе применимо и к нынешнему путинскому режиму в России.
Считается, что первые фашистские организации возникли в Италии после Первой мировой войны, хотя, повторим, русские аналоги фашизма появились гораздо раньше. Успеху фашизма способствовала первая тотальная война, сопровождавшаяся повальной мобилизацией экономик и человеческих ресурсов, милитаризацией государств и обществ, отказом от демократических прав и свобод и переходу к диктатурам, государственным протекционизмом и вмешательством в экономику. Фактически мировая война привела к эскалации массового общества, которое является базой фашизма, потому что фашизм – это, прежде всего, масса, толпа, о чем ниже. В условиях тотальной затяжной войны произошла эскалация национализма и шовинизма, массовых убийств и депортаций.
Если после Второй мировой войны называть себя фашистом мало кто рискует, и это определение обычно используется для клеймления оппонентов (что путинская пропаганда сейчас «успешно» делает в отношении Украины), то после Первой мировой войны слова «фашизм» и «фашист» активно использовались, и «быть фашистом» часто не считалось зазорным, а иногда даже было модно, как это ни дико сейчас выглядит. Итальянская радикальная политическая организация Бенито Муссолини получила название «Fascio di combattimento», что значит «союз борьбы».
Так в историю и в терминологию вошло слово «фашизм», поначалу означавшее массовое политическое радикальное движение в Италии 1920-1940-х годах под руководством Муссолини. Но сходные идеологии, общественные движения и политические режимы стали распространяться во многих других странах Европы и мира. Кроме гитлеровской НСДАП в Германии Британника относит к ним такие движения, как Испанская фаланга, хорватские усташи и сербские четники, Национальный союз в Португалии, Скрещенные стрелы в Венгрии, Железная гвардия в Румынии, Национальные легионы в Болгарии и другие.
Кроме того, под фашизмом понимают государственное устройство в некоторых странах мира, прежде всего Европы. Это Германия времен Гитлера и Италия времен Муссолини, но иногда сюда относят режимы Франциско Франко в Испании, Антониу ди Салазара в Италии, Аугусто Пиночета в Чили.
Уже много десятилетий идут споры о том, что фашизм, например в «классическом» итальянском виде, следует отличать от германского нацизма-гитлеризма, который якобы «не совсем фашизм» или даже «совсем не фашизм». Не вдаваясь в полемику и аргументы обеих сторон, поскольку это тема «долгая и нудная», автор выскажет свое личное мнение о том, что оба режима Муссолини и Гитлера являются разновидностями одного того же фашизма, а определенные отличия обусловлены национальными, ментальными и социально-экономическими особенностями. Можно сказать, что нацизм является частным случаем более общего понятия фашизма, тем более что любой фашистский режим в истории так или иначе сопровождался всплеском ультранационализма с переходом в нацизм.
Психология и фашизм
Итальянский фашизм и германский нацизм роднят общие психологические корни. Об этом говорят мало, поскольку это достаточно сложные материи, ибо речь идет о психологии иррационального, а фашизм в любом виде иррационален по определению.
Несправедливо редко говорят о психологической и психофизиологической трактовках фашизма. В связи этим вспоминают имя Вильгельма Райха (1987-1957). Интересно, что этот немецкоязычный еврей, один из учеников и последователей Зигмунда Фрейда, бывший долгие годы его сотрудником, был выходцем с Украины, поскольку родился на территории тогдашней Австро-Венгрии в селе Добряничи, ныне это Перемышлянский район Львовской области. У Фрейда было много учеников, включая знаменитостей, которые различным образом развили учение «родителя психоанализа» и чаще всего разошлись с Фрейдом очень и очень сильно, ярчайшим примером чего является вторая по значимости в глубинной психологии (корректное современно название психоанализа) фигура в лице «наследного принца психоанализа» швейцарского психиатра Карла Густава Юнга.
Вильгельм Райх, наоборот, развил и довел до абсолюта «сексуал-биологизаторские» идеи раннего периода Фрейда, от которых сам мэтр вскоре отказался, непрерывно развивая свое учение. В годы нацизма Райх был вынужден покинуть Европу, поскольку, по его словам, «фашизм возникает на основе расовой ненависти и служит её политически организованным выражением».
Говоря о психологической и психофизиологической оценках такого явления, как фашизм, Райха сразу вспоминают, очевидно, потому что одна из его книг так и называется: «Психология масс и фашизм». В ней обосновывается взгляд на фашизм как на патологическое отклонение в массовом и/или индивидуальном сознании. Впрочем, Райха изрядно «заносило», когда одной из важнейших причин фашизоидных настроений толпы он называл подавление обществом и воспитанием пресловутого «либидо», которому Райх придавал исключительно сексуальный характер, хотя даже Фрейд отказался от сексуальности как едва ли не самого главного источника психической энергии.
Кстати, сразу же заметим, что те, кто пережил эпоху гитлеризма, тем более, те, кто сталкивался с гитлеризмом вживую, включая того же Райха или Эриха Фромма, о котором пойдет речь дальше, особой разницы между фашизмом вообще и нацизмом-гитлеризмом не видели. Во всяком случае, ударения на различии нацизма и фашизма не делали ни они, ни другие авторитеты тех времен, например, Теодор Адорно, Герберт Маркузе, которые, как и Райх с Фроммом, исследовали тему фашизма по всех его проявлениях. Впрочем, здесь автор этих строк ссылается на представителей идеологически близкой, марксистской Франкфуртской школы социальных исследователей, которая, как считается, заложила основы критической теории в современной социологии. С другой стороны, насколько можно понять Фрейда, он тоже особой разницы между Муссолини и Гитлером не видел. Складывается впечатление, что разделение фашизма, нацизма-гитлеризма и национал-социализма было навязано стараниями более поздних послевоенных авторов, которые ничего этого в личном опыте не имели, и сделано это было по непонятным причинам, возможно, даже из соображений пресловутой «диссертабельности».
На психологическом подходе к оценке фашизма здесь делается особо ударение, поскольку именно этот подход, по глубокому убеждению автора этих строк, мало того что дает возможность понять, что фашизм и нацизм – это, самое большое, две весьма близкие разновидности одного и того же. Психологический подход дает возможность понять, что нынешний русский фашизм и нацизм есть именно фашизм и нацизм в том самом понимании 1920-1930-1940-х годов прошлого тысячелетия, и режим Путина плюс-минус аналогичен режиму Гитлера, конечно, с некоторыми поправками на современные реалии. Причем в русском фашизме вполне себе уживаются корпоративизм в стиле Муссолини с все более оголтелым нацизмом в духе Гитлера, да еще изрядно сдобренные насильно ввинчиваемым в мозги обывателям «православием головного мозга» в исполнении Русской православной церкви, клирики которой фактически подстрекают к убийствам, грабежам и изнасилованиям, освящая «славное русское оружие», а прихожане уже открыто несут какую-то чушь о «русском православном фашизме», притом что львиная доля граждан Россия исповедуют ислам и другие религии, то есть к христианству вообще никакого отношения не имеют.
Ну, а что московская пропаганда из каждого утюга орет о том, что они, дескать, антифашисты, которые с неимоверным самоотвержением побивают «гидру фашизма и нацизма» в Украине и во всем мире – так на то пропаганда и существует, чтобы орать разную чушь и убеждать массового обывателя в том, что эта чушь и является той самой истиной в последней инстанции, ради которой надо было напасть на Украину, разрушать ее города и села, убивать ее граждан вплоть до малолетних детей, устроить изуверство в Буче и сотнях других населенных пунктов, а заодно завалить трупами российских солдат поля и леса Украины и морги России. И вся эта фантасмагория, превосходящая любую выдуманную антиутопию, произошла по команде одного единственного бесноватого «кремлин-фюрера» при рьяной поддержке морально деградировавшей толпы обывателей, что также является одной из ярчайших общих черт с Германией 1930-1940-х годов.
И все же, дело не только и не столько в фюрере. По большому счету, дело вообще не в нем, потому фюрер и его режим – это вторично.
Ведь фашизм – это, прежде всего, не вождь, не концлагерь, не диктаторский режим итак далее. Фашизм – это, в первую очередь, определенная психология, социальный характер массы, который формируется определенными социально-экономическими условиями и одновременно формирует эти условия, находясь в диалектическом единстве.
Понятное дело, что подобные построения – это намного сложнее, чем приводившиеся выше в целом правильные, но банальные, главное, поверхностные штампы о фашизме.
Для понимания глубинной сути фашизма вообще и русского фашизма в частности, следует, по мнению автора этих строк, обратиться к идеям выдающегося психолога, философа, мыслителя ХХ века Эриха Фромма (1900-1980). Созданная и развитая им концепция динамической социальной психологической характерологии вполне адекватно, целостно объясняет значительную часть известных историко-социальных фактов, оставаясь открытой для фактов неизвестных. Начало этой концепции было положено Фроммом в хрестоматийной книжке «Бегство от свободы» (Escape from freedom), изданной впервые уже в США в 1941 году, причем только при жизни этот текст переиздавался на разных языках и в разных странах более 25 раз. Окончательная био-психосоциальная концепция человека была сформулирована мыслителем в итоговой монографии «Анатомия человеческой деструктивности» (The Anatomy of Human Destructiveness, 1973). Важное место в работах и мировоззрении Фромма занимал фашизм, с которым ему пришлось столкнуться лично в межвоенной Германии и от которого ему пришлось убегать в Штаты вместе со всем Франкфуртским институтом. Фромм и его мировоззрение – это очень интересная тема, но далее вдаваться в это не будем, отправляя интересующихся к творческому наследию этого мыслителя, а поверхностного обзора автор может предложить давний текст в другом интернет-ресурсе «Мудрость раввина. К 115-ой годовщине со дня рождения Эриха Фромма».
Обращаясь же собственно к психологическим корням фашизма и «русских вариаций на фашистскую тему», отметив, что об этом уже приходилось писать в далеком «довоенном» 2017 году в материале «Фашизм в стране, победившей фашизм». Но поскольку прошло целых пять лет и для связности изложения, кое-что придется повторить.
Как и во времена Гитлера, относительно современной путинской России до сих пор существовало расхожее заблуждение, возлагающее всю вину за фашизацию страны на правящий режим, поработивший и одурманивший хороший и доверчивый народ.
Правда, в процессе столкновения с российскими гражданами на фоне путинской агрессии в Украине все чаще заговорили о том, что проблема заключается не только и не столько в правящем режиме, сколько в самой психологии подавляющего большинства российских обывателей.
Правда, и ранее было очевидно, что российские граждане в массе поддерживают царящий в России режим тоталитарно-корпоративной государственности, монополизацию экономики, фактическую однопартийность и вождизм; отрицание демократии и прав человека; насилие в целях подавления политических противников и любых форм инакомыслия; милитаризацию общества и оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем; военное вмешательство во внутренние дела других государств; превознесение исключительных качеств своей нации, дискриминацию других наций и народностей.
Но с началом войны стало ясно, что российские обыватели, усердно изображающие в религиозные праздники православных христиан, в массе поддерживают прямое нападение на Украину, ракетно-бомбовые удары по украинских городам и селам, разрушение инфраструктуры, населенных пунктов и даже историко-культурных памятников, включая те, которые касается «общей истории». Более того, подданные Путина в целом поддерживают убийства украинских граждан, грабежи и насилие путинских орков в Украине. В крайнем случае, россияне говорят о том, что изуверства в Буче, убийства по всей Украине и разрушение ее городов, дескать, «подстроили киевские власти и радикалы из националистических батальонов».
Итак, все это российский обыватель поддерживает. Но почему поддерживает? Только ли потому, что он оболванен пропагандой? И если обыватель поддерживает фашистские порядки, то является ли он в своей массе фашистом?
Классика жанра
Похожая ситуация сложилась к началу Второй мировой войны, в частности, в Америке. Здесь имело место следующее распространенное заблуждение. Дескать, проблема гитлеровской Германии заключается в том, что хороший, культурный, трудолюбивый немецкий народ, давший миру столько знаменитых поэтов, философов, музыкантов, ученых был порабощен Гитлером и его бесчеловечным фашистским режимом, причем для этого был использован как силовой террор, так и оболванивание при помощи тотальной пропаганды.
Очевидно, все это очень похоже на ситуацию с россиянами, которые вроде бы являются наследниками действительно великой русской культуры, но при этом поддерживают преступный режим Путина, агрессию Москвы против Украины и все те злодеяния, которые российские генералы и солдатня совершили на нашей земле. Обвинять в этом исключительно террор путинского режима и оболванивающую российскую пропаганду – это даже не примитив, а полная глупость.
Заблуждение относительно гитлеровской Германии взялся развеять Эрих Фромм. Еще до прихода Гитлера к власти он занимался социальными исследованиями в Германии, а с приходом к власти нацистов вынужден был в 1933 году эмигрировать в Штаты, где работал и преподавал в местных университетах. Фромм убедительно показал, что проблема не в Гитлере, а в психологии обывательской толпы, которая сформировала общественный запрос на фюрера и его режим, на фашистскую и нацистскую идеологию и общественное устройство. Не только этому, но и этому тоже была в частности посвящена и упомянутая выше книга Фромма «Бегство от свободы».
Основываясь на собственной, отличной от Фрейдовой, интерпретации социальных приложений глубинной психологии, Фромм справедливо утверждал, что обществом движут не только поверхностные рассудочные мнения, но и более глубокие бессознательные страсти, укоренённые в характере. Так мыслитель вывел понятие «социального характера общества», который он разделил на такие типы.
Авторитаризм – это бегство от свободы и ответственности путём привязывания себя к объекту поклонения (мазохизм) или подавления (садизм). Мазохизм – желание опереться на внешнюю силу, унизиться перед нею для обуздания чувства беспомощности; этой силой может быть власть и фюрер, партия и социальный институт, государство и нация, фирма и её босс, банда и её пахан, расхожее мнение и так называемый здравый смысл. Садизм – страсть к господству, эксплуатации, грабежу моральному и материальному, удовлетворение от чужих физических и духовных страданий. Садизм и мазохизм порождают друг друга через компенсаторные механизмы психики, которые детально исследовал другой знаменитый психолог – Карл Густав Юнг.
Приспособленчество (конформизм) развито в разрекламированном информационном (пост)индустриальном обществе, где свобода и индивидуализм есть иллюзия, человек не осознаёт несвободу, превращаясь в винтик бюрократической машины, капитал, который следует выгодно вложить; силовое давление заменяется манипулированием; человек беспомощен перед властью, институтами, бизнес-структурами, которые сам создал.
Разрушительность (деструктивность) накапливается в обществе с авторитарно-приспособленческой психологией: жизнь имеет свою динамику; будучи угнетённой, психоэнергия направляется на разрушение объекта ненависти – человека, институции, инородцев, власти, часто окружающего мира и даже самого себя.
Именно такие типы социального характера, объединенные Фроммом в общую категорию деструктивных, формируют фашистские настроения в обществе.
Фромм выделил также творческий характер, который направлен на познание и разумное преобразование мира.
Фашизм – не в Путине, а в головах
О фашизоидных тенденциях в современной России говорилось и говорится много и, вместе с тем, ничего по сути. Обычно все сводится к обвинениям в адрес Путина и его фашизоидного режима. Но с ходом преступной войны становится все более очевидным, что режим Путина опирается на мощную массовую поддержку в России именно потому, что фашизоидные настроения коренятся в психологии российского общества. К тому же, реальный смысл фашизма заметно отличается от расхожих обывательских, часто даже научных представлений на эту тему, страдающих поверхностностью.
Вообще, этимология слова «фашизм» категорически не соответствует его реальному социальному смыслу.
Еще раз повторим несколько в других терминах для лучшего понимания.
Считается, что фашизм – это диктатура узкой клики во главе с вождём, которая удерживают власть путём террора, что проистекает из первичного смысла слова «фашизм»: «fascio» – пучок, секта.
Но реальный фашизм – это не секта, а, прежде всего, толпа, масса. Пассивная масса, которая не способна решать социальные вопросы рационально и ищет, кто это сделает за неё. Приспособленческая масса, которая в своей пустоте ищет подчинения кому-либо – это авторитарный мазохизм и конформизм. Агрессивная масса, которая в никчемности своей стремится кого-либо себе подчинить (авторитарный садизм) или уничтожить (деструктивность). Эта масса порождает тоталитарную секту или социальный институт во главе с фюрером, дуче, каудильо, «вождём всех времён и народов», «великим кормчим», генералом Пиночетом и вот теперь еще и Путиным. Фигуры вождей рационализуют иррациональные страсти толпы в символах патриотизма, священного долга, классового сознания, в извращённых идеалах коммунизма (сталинизм) или фашиствующего шовинизма в России.
В современной версии российского фашизма главным является не правящий режим во главе с Путиным, а наличие осознанного и/или неосознанного спроса на фашизм со стороны массы, обладающей авторитарно-приспособленческим социальным характером с крайне опасными проявлениями часто немотивированной, иррациональной деструктивности, которая направлена на самое себя и окружающий мир. Насколько можно понять на расстоянии, российское общество обрело явные черты «агрессивного», возможно, даже «деструктивного» социума, понятия которых вывел Фромм в другой своей хрестоматийной книге – «Анатомия человеческой деструктивности».
Здесь же достаточно просто и логично решается вопрос о противопоставлении фашизма и нацизма. Из приведенной выше трактовки авторитарного мазохизма следует, что в основе этой черты социального характера лежит проистекающее из возникающего у массового человека ощущения ничтожности и никчемности стремление преклониться перед чем-то значимым, стать частью чего-то большого. Преклониться можно как перед некоей социальной корпорацией, условно говоря в этом случае о фашизме, так и перед нацией, говоря о нацизме. Тем более что преклонение перед нацией при Гитлере соседствовало с преклонением перед социальной корпорацией в виде нацистского государства во главе с фюрером и его структурами, а нацию, с рядом оговорок, также можно считать одной из разновидностей корпорации. Иными словами, в основе фашистских и нацистских интенций лежат сходные социально-психологические причины, которые неразрывно связаны с экономическими и политическими. В терминах все того же Фромма, фашизм и нацизм представляют собой различные рационализации одних и тех же глубинных иррациональных импульсов, движущих массами.
Вот ты какая, Россия фашистская
Долгое время российский (нео)фашизм сводили к выходкам отдельных малочисленных группировок в виде избиения инородцев и стычек на межнациональной почве, «зигования» неподалеку от Красной площади на фоне памятнику Неизвестному солдату, что является дикостью для любого человека имеющего советский опыт. О некоторых подобных проявлениях шла речь в упомянутом тексте «Фашизм в стране, победившей фашизм». Но режим Путина эти проявления достаточно эффективно подавил и/или перевербовал и возглавил.
Если так можно выразиться, фашистская/нацистская мысль также существовала в России, например, в лице такого себе Александра Дугина, причем касается это, прежде всего, Украины. В своей книге «Основы геополитики: геополитическое будущее России» упомянутый Дугин утверждал, что Украина должна быть аннексирована Россией, потому что «Украина как государство не имеет ни геополитического смысла, ни особого культурного значения, ни общечеловеческого значения, ни географической уникальности, ни этнической исключительности, его определенные территориальные амбиции представляют огромную опасность для всей Евразии и без решения украинской проблемы вообще бессмысленно говорить о континентальной политике. Украина не должна оставаться независимой, если только не будет санитарного кордона, что было бы недопустимо».
Вообще едва ли не важнейшей чертой русского фашизма и нацизма, получивших прозвище рашизма, является именно украинофобия. Этим рашизм сильно похож на гитлеровский нацизм, важнейшим элементом которого был антисемитизм.
Уже во время военной агрессии, после того, как стало известно о жертвах массовых убийств в Киевской области, на сайте российского государственного информационного агентства РИА Новости была опубликована статья «Что России делать с Украиной» скандального российского политтехнолога Тимофея Сергейцева, которую можно расценивать как оправдание украинского геноцида. Автор этого опуса призывает к репрессиям, деукраинизации, деевропеизации и этноциду украинского народа.
После начала вторжения России на Украину российский социолог и философ Григорий Юдин заявил, что идея так называемой «денацификации», которую предложил Владимир Путин в своем телеобращении по поводу вторжения, имеет откровенные признаки родства с нацистской логикой. При этом Юдин обращает внимание на тот факт, что нацизм в многонациональной России до сих пор был своего рода маркером, красной линией, и впадение в нацизм может повлечь роковые последствия. Многие комментаторы вообще проводят аналогии между выступлениями Путина и Гитлера.
Многое из этого посредством оголтелой московской пропаганды ввинчивается в мозги российского обывателя. Здесь следует подчеркнуть, что все эти идеологические «фекалии» оставались бы уделом узкого круга «псевдо-интеллектуальной люмпен-элиты», вроде упомянутых Дугина и Сергейцева, но, как показано выше, психология массового российского обывателя готова воспринимать эту отраву.
Систему оболванивания, моральной деградации, в том числе, подстрекания к грабежам, насилию и изуверству в отношении Украины и ее граждан дополняет религиозная организация Кирилла Гундяева, которая из православной церкви все более вырождается в такую себе массовую секту сатанистов, одержимых этаким беснованием, о коем еще Федор Михалыч Достоевский сказывал. Священники церкви Гундяева «благословляют славное русское оружие» на уничтожение преимущественно православной Украины, включая мирное население, его жилища и объекты жизнеобеспечения. Можно быть уверенным, что гундяевские попы с таким же успехом «благословят» Путина и его морально деградировавших вояк на атомные бомбардировки. Священники церкви Гундяева активно участвуют в мероприятиях в виде крестных ходов, в которых фигурируют люмпен-персонажи, призывающие к «русскому православному фашизму». Гундяевский проповедник Ткачев высказывает совершенно идиотические призывы к единению «православных людей» с головорезами и мародерами Кадырова. Вся эта вакханалия превращает церковь Гундяева в какой-то сатанинский сумасшедший дом, который даже у закоренелых атеистов вызывает закономерный вопрос о том, как высшие силы терпят все это.
Общую картину дополняет выстроенная при Путине в России откровенно фашистская социально-политическая конструкция. По мнению американского историка и политолога украинского происхождения Александра Мотыля в социально-политическая сторона российского фашизма отличается следующими особенностями:
– Недемократическая политическая система, отличная как от традиционного авторитаризма, так и от тоталитаризма;
– Этатизм и гипернационализм;
– Гипермаскулинный культ верховного лидера с акцентом на его смелости, воинственности и физической доблести;
– Всеобщая народная поддержка режима и его лидера.
К этому следует, по мнению проф. Александра Костенко, добавить такую черту российского фашизма, как допустимость в его рамках любого произвола ради неверно истолкованных интересов российского общества. Во внешней политике рашизм проявляется, в частности, в нарушении принципов международного права, в навязывании миру своей версии исторической правды исключительно в пользу России, злоупотребление правом вето в Совете Безопасности ООН и т. д. Во внутренней политике рашизм – это нарушение прав человека на свободу мысли, преследование членов «несогласного движения», использование средств массовой информации для дезинформации своего народа и так далее.
Александр Костенко считает рашизм проявлением социопатии.
После Бучи с этим нельзя не согласиться, но с одной лишь небольшой поправкой. Несмотря на то, что российский фашизм является социальной психопатологией, конкретные его действующие «лица и исполнители», начиная Путиным и оканчивая последним мерзавцем из нижних чинов российских войск в Бучи, должны понести юридическую ответственность по всей строгости.