Разница самоощущений будет только усиливаться – давать метастазы в самых неожиданных проявлениях.
Дрейф между проукраинскими крымчанами на материке и проукраинскими крымчанами на полуострове неизбежен. Все упирается в старую формулу про «цель», «средства» и то, оправдывает ли одно – другое, – пишет обозреватель Павел Казарин.
Есть два способа смотреть на любую тему: в бинокль и в перевернутый бинокль.
В первом случае ты подмечаешь детали, нюансы и частности. В подобной схеме во главу угла ставится человеческая жизнь – ее интересы и права выходят на первое место при принятии решений.
Второй способ – тот, что перевернутый бинокль меняет твою оптику. Ты начинаешь воспринимать происходящее, как шахматную доску, мыслишь интересами «общественных групп» и «социальных страт», видишь картинку целиком и способен вписать эту картинку в контекст.
В первом случае ты апеллируешь к человеку, его переживаниям и эмоциям. Во втором – оцениваешь сухую инструментальность того или иного шага.
И именно в этом сегодня состоит разница между проукраинскими крымчанами на полуострове и проукраинскими крымчанами на материке. Первые смотрят в обычный бинокль. Вторые – в перевернутый.
Для «материковых» стратегия возвращения Крыма упирается в простой факт: нынешняя архитектура российской власти не будет возвращаться к обсуждению темы полуострова. А потому необходимо усиливать кризис в российской экономике. Увеличивать затраты российского бюджета. Уменьшать объем накопленных золотовалютных резервов. Чтобы волна экономического кризиса прорвала плотину «политической стабильности» и привела к смене существующей вертикали. Чтобы единственной задачей нового руководства России стало обнуление всего того, что началось в 2014-м году.
И в рамках подобной задачи торговая или энергетическая блокады Крыма – это лишь метод по превращению полуострова в «чемодан без ручки». Этот подход безэмоционален настолько, насколько безэмоционален размен фигур на шахматной доске. Специфика перевернутого бинокля – в него невозможно разглядеть лица, частные истории, конкретные судьбы. Он цинично-прикладной, когда в разных частях уравнения идут лишь статистика и цифры.
А для тех, кто продолжает жить в Крыму, ситуация нередко выглядит иначе. Потому что они остаются внутри системы. Формула про «цель», которая оправдывает «средства», воспринимается здесь куда осторожнее: для многих средства важны не меньше, чем цели. Просто потому, что «средства» – это, в том числе, их собственные судьбы.
Нет ничего удивительного в том, что жители полуострова продолжают смотреть на ситуацию в бинокль. Тот самый, который увеличивает изображение в разы, позволяет фокусироваться на бытовых проблемах и повседневных тяготах. Собрать детей в школу, скопить на генератор, выжить на пенсии, не спровоцировать силовиков. Обстоятельства держат, как якорная цепь: у кого-то старики, у кого-то дети. Ходишь по улицам, там люди, у людей лица. И вся твоя жизнь – мемуары не Жукова, а Бондарева. Лейтенантская проза. Когда вместо карты с фронтами и армиями – вполне конкретный быт.
И эта разница самоощущений будет только усиливаться – давать метастазы в самых неожиданных проявлениях. И дело тут не в персональных качествах и конкретных именах. Дело в двух видах оптики: одна сфокусирована на глобальном и методах его достижения. Другая погружена в повседневность и способна различать оттенки и нюансы.
Обе оптики имеют право на существование. Обе имеют четкую внутреннюю логику. Обе являются естественным продолжением обстоятельств, в которых оказался носитель.
Проблема лишь в том, что они не всегда хорошо уживаются вместе.
