Что празднуют россияне 9 мая? Уж точно не День Победы, как его понимает всякий цивилизованный человек.
Об этом пишет Игорь Поночевный.
Поскольку последние лет десять в России все перевернуто с ног на голову, то за какими-то красивыми словами обыкновенно скрывается что-то совершенно другое, чем оно кажется на первый взгляд. Отсюда возникает ощущение дискомфорта и неприятия. Давайте вместе разберемся.
Во-первых, каждый год День Победы почему-то сопровождается помпезным парадом, призванным доказать миру мощь российского оружия. Из чего можно предположить, что символ памяти становится знаком угрозы. На уровне обывательского сознания эта идея нашла свое закрепление в девизе «можем повторить».
Во-вторых, почему-то символ победы стал опознавательным знаком отличия наемников из России, приехавших в соседнюю страну устанавливать там некий метафизический Русский Мир. И связь этих двух знаков неслучайная. Таким образом, носители знака начинают претендовать на особый статус. Если, например, люди наденут на руки повязки с красным крестом и пойдут убивать других людей, то сопротивляться им станут с меньшим энтузиазмом, как если бы они надели на руки повязки со свастикой.
В-третьих, каждый год парад собирает толпы «ветеранов», не имеющих в силу возрастных особенностей возможности принимать участие в событиях, которое они празднуют. Из этого можно заключить, что они празднуют не столько победу в Великой Отечественной войне, сколько победы во всяких региональных конфликтах, участниками которых некоторые из этих людей являются.
В-четвертых, праздник Победы они переносят на другие почвы, где селятся, и явно не без участия заинтересованных лиц, из чего можно подумать, что зрителями Победы должны становиться местные жители, в идеале – люди всего мира, которые должны понять, принять и тоже праздновать нашу Победу. А чтобы они не перепутали и не стали праздновать общую Победу, россияне четко идентифицируют Свою Победу национальным флагом, который никакого отношения к событиям тех времен не имеет.
Из всего этого можно заключить, что празднование Победы превратилось в России в нечто другое. Победа стала Индульгенцией, которую общество демонстрирует миру: внутреннему и внешнему. «Мы много выстрадали, нас пытались завоевать фашисты, но мы победили, набрались сил, и сами можем теперь победить любого. Чтобы достойно сопротивляться новым фашистам мы должны быть сильными, часто воевать и заставлять противников нас бояться».
Само празднество, таким образом, приобрело характер овеществленного «победительства»: инаковости, особенности избранности племени – быть вечным победителем, и иметь право наносить первый удар по врагу, которого достаточно назвать «фашистами», чтобы оправдать право собственной агрессии. Обратите внимание, как много усилий уделяет пропаганда, чтобы закрепить за украинцами термин “фашистов”.
За всем этим извращенным смыслом совершенно потерялась первоначальная идея праздничной даты, а само событие стало поводом идеологически обосновывать захватнические намерения.
