Авраам ШмулевичНаш автор Авраам Шмулевич, израильский раввин и политолог, советник черкесских общественных организаций, специализирующийся на политическом исламе, прислал нам этот материал, сопроводив его краткой запиской: «Моё интервью для Gazeta.ua, опубликованное 9 октября 2012 и посвященное проблемам взаимоотношений Украины и Кавказа. За прошедшее время оно стало еще более актуальным».
На Кавказе идет полномасштабная партизанская война, и выиграть ее российские военные не могут — считает политолог Авраам Шмулевич.
– Российские власти не контролирует значительную часть Северного Кавказа и немало местных процессов — так считают многие. Недавно были теракты в Дагестане и рейд боевиков на территорию Грузии. Что происходит в регионе?
– За последние 20 лет Кавказ превратился в типичную колонию. Он разительно отличается от метрополии языком, культурой, религией. Кавказ экономически и политически полностью зависит от Москвы. Если советская элита прилагала усилия для интеграции различных регионов, то российская этого не делает. Кавказ и Россия идут все более разными курсами.
Северный Кавказ — один из дотационных регионов. Хотя его народы тысячелетиями жили без всякой помощи Кремля. Экономика разрушена, а система управления такая неэффективная, что приближает смерть региона. В Дагестане урожай собирают два раза в год, но сейчас завозят картофель даже из Израиля. Все это вместе ведет к росту антиправительственных настроений. На Кавказе продолжается партизанская война под религиозными знаменами. Война полномасштабная, выиграть ее российские военные не могут. Ни одно стратегическое задание в области безопасности, культуры или экономики не было реализовано. Теперь к этому надо добавить еще и полномасштабный кризис российской элиты. Это означает, что никаких проблем она не решит. Уже во многих районах живут не по законам Российской Федерации. В Чечне кадыровский порядок никакого отношения к конституционному устройству России не имеет. По всей территории Дагестана действуют шариатские суды. Днем власть федералов, ночью — мусульманских партизан.
– Что может сделать Россия?
– Англия и Франция были мощнее и эффективнее России, однако ушли из своих колоний. Почему в отношениях между Кавказом и Россией должно произойти чудо? Процесс деколонизации — объективный. У Кремля два выхода: изменить систему управления Северным Кавказом и ввести реальную федерацию, или уйти оттуда. Однако даже если они захотят стать федерацией, не факт, что элита сможет такой проект реализовать. За последние 20 лет российская верхушка много говорила, но ни одного крупного проекта так и не воплотила.
– Но многие люди воспринимают роль Москвы как стабилизирующий фактор в регионе.
– На Западе такое мнение действительно распространено. Но это уже не соответствует действительности. Наоборот: все деструктивные процессы, что там есть, усиливаются попытками Москвы их решить. Кавказ превращается в агрессивный исламский регион — и это реакция на действия российских силовиков. Беззакония, которые творятся на Северном Кавказе, страшно представить. Жизнь и свобода человека ничем не защищены. Людей похищают, и часто непонятно, кто это делает. Все предприниматели платят взятки чиновникам и «закят» — обязательный годовой налог — мусульманским партизанам. Система правосудия не действует, образования — тоже. Детям с Кавказа занижают оценки на государственных экзаменах, чтобы они не попадали в вузы больших городов. Так хотят разгрузить Москву от кавказцев. В органах власти — тотальная коррупция и клановость. Долго это не может продолжаться.
– Есть какие-то сильные стороны политики Кремля на Кавказе?
– Кавказ — это прачечная для отмывания денег. Значительные ресурсы, идущие как дотации, оседают в карманах московских чиновников. То, что не возвращается «откатом» в Москву, остается у северокавказских начальников. К населению ничего из этого не попадает. Плюс — Путин держит формирования Рамзана Кадырова как свой силовой резерв. В случае чего их можно гласно или потихоньку использовать против оппонентов. При этом Кадыров лоялен именно к Владимиру Путину, а не России.
– Как отличается ситуация в республиках региона?
– В черкесских республиках — Адыгее, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии — она иная, чем в Дагестане, Чечне и Ингушетии. Например, в трех последних русского населения уже нет. В других еще значительное количество россиян. Там заметно меньший уровень исламизации. Хотя в той же Кабардино-Балкарии фактически идет гражданская война между черкесами проваххабитского и антиваххабитского мировоззрения.
– Откуда идут истоки лозунга «Хватит кормить Кавказ»?
– Экономика Кавказа разрушена. Думаю, это делается сознательно, потому что экономически самодостаточный Северный Кавказ уже давно отделился бы. К тому же, местные коррумпированные элиты ничего не умеют, кроме как воровать деньги. Они поднялись на экономической разрухе региона, поэтому заинтересованы в ее продолжении и получении дотаций, а не в организации производства и развитии сферы услуг. Люди должны выезжать в города центральной России. Масла в огонь подливает то, что экономическое положение россиян тоже не лучше. Вместе это ведет ко все большему бытового напряжения между ними и кавказцами.
– Кто автор лозунга и кто его практикует?
– Лозунг «Хватит кормить Кавказ» выдвинули российские националисты. Но сейчас его начинает подхватывать Кремль. Он нужен и для давления на местные элиты. При огромном количестве чиновников Кремль не имеет эффективного аппарата управления. В конце лозунг ускорит процесс отчуждения Кавказа от России.
– Но есть и другой лозунг — «ни пяди русской земли».
– А почему Кавказ — это русская земля? Он был завоеван каких-то 150 лет назад. Даже многие россияне не рассматривают эти земли как свои. Ментальное отчуждения от Кавказа уже произошло. К тому же в процессе распада Советского Союза от России отошли более густонаселенные русскими территории. Северный Кавказ для России сейчас — источник терроризма, нестабильности, коррупции. Думаю, значительное количество даже российских националистов понимают, что эти земли надо отпускать. Многие люди говорят в неоимперском стиле, но ехать на Кавказ никто не спешит. Россия стремительно сокращается. Русского народа не хватает для сохранения всей территории государства.
– Что представляет собой политический ислам на Северном Кавказе?
– При поддержке российских штыков в Чечне фактически построено государство политического ислама суфийской разновидности. Есть еще салафия, где джихад — ключевая заповедь. Это тоже политический ислам. Салафитские режимы возникали, но нигде не были успешными. Афганистан, Йемен, Сомали — всюду они или разлагались изнутри, или проигрывали внешним силам. Северокавказский салафизм отличает то, что он формируется в антиколониальной войне, а не в борьбе с другими мусульманскими правоустройствами. Понятно, что Северному Кавказу нужна какая-то интегральная идеология, которая уменьшала бы этнические противоречия и объединяла волю кавказцев. Этой идеологией является именно политический ислам. Никакой другой сейчас нет. Хотя могла бы быть и идеология европейского Кавказа. Но российская власть делает все, чтобы задушить такое в зародыше. Все носители этой идеологии выдавлены или уничтожены в Дагестане, Ингушетии и Чечне, а в черкесских республиках борются с ними поныне.
Получается, что северокавказский салафизм — единственная объединяющая идеология. Поэтому внешние политические силы боятся того, что вместо русских придут исламисты и будет второй Ирак или Афганистан.
– Почему молодежь идет в лес к боевикам?
– Молодежь видит невероятную несправедливость, абсолютное отсутствие социальных лифтов. Если не принадлежишь к какому-либо клану, то не имеешь шансов чего-то достичь. А идеология Имарата Кавказ довольно привлекательна — лозунги справедливости и братства. Это также социальная микросреда. В борьбе за восстановление исламского государства они видят благородную идею. Имарат Кавказ отстаивает то, о чем они читают в книгах: отсутствие эксплуатации мусульманина мусульманином, справедливый шариат, весь мир должен быть исламским. Ислам — единственно правильное учение. Сейчас это реальная альтернатива власти. Судебная система шариата НЕ коррумпированная, в отличие от светской. Есть хоть какие-то правила.
– Возможна новая война?
– Партизанская уже давно идет. По интенсивности она начинает превосходить Ирак и Афганистан. И есть все предпосылки, что Имарат Кавказ сможет сместить зону конфликта в Татарстан.
Что касается повторения чеченского сценария, я не раз слышал от руководителей исламистского подполья, что они готовы взять власть. Однако не готовы ее удержать. То есть не смогут выстоять в лобовом столкновении с российской армией и не имеют достаточно сильных позиций в обществе. Поэтому избегают прямых столкновений. Они ведут пропаганду, усиливают свои позиции. Законы шариата все больше воспринимаются как альтернатива коррумпированной центральной власти. Население невольно обращается к ним. Поэтому они будут постепенно выдавливать федералов, занимать ключевые институты власти или перебирать на себя их функции. А полностью власть возьмут тогда, когда будут готовы.
– Какова политика Грузии по Северному Кавказу?
– Тбилиси рассматривает северных кавказцев как силу, способную уменьшить агрессивный пыл России. Но грузинская элита действует крайне непоследовательно. В стране большой разрыв в системе управления. Высший уровень управления современный, а средний и нижний — еще советские. Грузия может пытаться играть стабилизирующую роль, но сейчас она недостаточно смелая и уверенная в себе.
– Кто еще может влиять на ситуацию в регионе?
– Частично — Азербайджан. Сейчас он влияет на Южный Дагестан. Назначение тех или иных людей на ключевые должности в городах там происходит после консультаций с Баку. Турция ведет осторожную экспансионистскую политику. Евросоюз и Соединенные Штаты очень не хотели бы вмешиваться в ситуацию. Но если руководители политического ислама объявят джихад Западу, то будут вынуждены это сделать.
– Как бы вы выстраивали линию поведения Украины по Кавказу?
– А что — у Украины есть внешняя политика? У меня впечатление, что у вас есть только внутренняя политика. О политике Киева по Кавказу мне ничего неизвестно. Кажется, Украина не до конца сформировалась как государство.
Между тем она — почти кавказская страна. Ваш Юго-Восточный фланг — это именно Кавказ. Кроме того, в Украине немало кавказцев. Значительная часть, например, грузинской элиты, у вас жила или училась. Поэтому вы могли бы выступать посредником между Россией и Грузией. Для меня не понятно, почему Франция, а не Украина выполняла эту роль во время последней русско-грузинской войны. Такое посредничество давало бы политические дивиденды, а их можно было бы конвертировать в улучшение экономических связей с Северным и Южным Кавказом. К тому же, положение Украины как транзитной страны зависит от рынка углеводородов, а на его динамику влияет и ситуация на Кавказе.
Наконец исламский фактор, присутствующий в Украине. Он во многом определяется состоянием уммы («умма» — сообщество верующих — «Страна») Северного Кавказа. Любая нестабильность там увеличивает количество мигрантов в Украине. Есть много моментов, которые ваша страна могла бы использовать в свою пользу. Но она этого не делает.
Беседовал Александр Куриленко
