"Единственным положительным моментом Минского мирного договора, заключенного в феврале 2015 года и почти ни в чем более не вступившего в силу, было прекращение огня, которое завершило полномасштабные боевые действия между украинскими войсками и пророссийскими повстанцами, при поддержке Москвы захватившими части Донецкой и Луганской областей два года назад", - пишет Пол Квинн-Джадж в Foreing Policy.
“Однако тяжелые бои снова начались и продолжаются в небольшом, но важном сегменте 500-километровой линии разъединения сторон. Неясно, как именно возобновились боевые действия – попыталась ли одна из сторон предупредить другую или проверить ее реакцию. Не менее вероятно, что местный снайперский огонь постепенно и незаметно перерос в локальную битву”, – говорится в статье.
Стороны не публикуют информацию о погибших, однако сторонники ДНР сообщили о гибели 90 своих солдат и ранении 200 за последний месяц. По-видимому, это неполная информация. Обе стороны используют тяжелую артиллерию и иногда танки – “вооружение, которое должны были вывести с линии фронта несколько месяцев назад”. Об украинских жертвах данных нет, передает журналист.
“В прошлом году один командир сепаратистов придумал название для таких кровавых, плохо освещаемых в прессе боестолкновений, приводящих к еще большей неопределенности и поэтому бесполезных: он назвал их “мясорубка”, – говорится в статье.
“Решимость лечь костьми за небольшой кусочек территории не нова и не уникальна для противоборствующих сторон этого конфликта. Комментаторы сравнивают сегодняшние столкновения с убийственной и, в конечном счете, бесполезной битвой за развалины международного аэропорта Донецк в 2014-2015 годах. Сотни людей были убиты, и по сей день воевавшие там с трудом могут объяснить, почему они воевали”, – пишет автор.
“Политический эгоизм”, – сказал один украинский офицер, который воевал там: вопрос государственного достоинства. “Надо было выровнять линию обороны вокруг Донецка”, – сказал представитель сепаратистов. Российские покровители сепаратистов, вероятно, хотели получить ценный боевой опыт, добавляет журналист.
“Однако в конечном итоге, если боевые действия хоть что-то значат, они должны стать призывом к пробуждению для множества дипломатов и глав правительств в Европе, США, в Украине и в России, которые бесстрастно предсказывают – или, вернее, выражают надежду, – что военная конфронтация на востоке Украины постепенно превратится в замороженный конфликт. Но у мужчин с оружием, которых слишком много стоит лицом к лицу вдоль разделительной линии, могут быть другие идеи”, – резюмирует Квинн-Джадж.
