Немецкий журналист-расследователь, автор бестселлера "Путинократия" в эфире Эспрессо.TV рассказал об агентурной сети Кремля в Западной Европе и почему Путин хочет ослабления Меркель.
Вы один из первых на Западе, кто начал всерьез говорить об агентурной сети Кремля в Западной Европе. Мы видим те или иные ее проявления, например, если уж по Германии сторонники ДНР осмеливаются ходить с флагами этой террористической организации, то, значит, действительно Вы были правы и дело плохо.
Есть данные, что в Германии активно действует российская разведка, в частности в плане агентов влияния. Тут очень много лоббистов Кремля, увы, они работают достаточно эффективно, достаточно успешно, и это очень тревожит.
В принципе, наша контрразведка об этом знает, но, увы, сама контрразведка была упразднена во время правления Герхарда Шредера и, я думаю, мне не надо напоминать, что Герхард Шредер сегодня работает на “Газпром”.
А эта, так называемая “Система”, ставшая известной благодаря вашему исследованию, организация или сеть организаций, которые существуют в Евросоюзе, в частности в Германии, и финансируются из Кремля.
Это агентура, под прикрытием спортивных союзов “Система” – они сейчас просто везде – это такое славянское единоборство, якобы древнее, а скорее всего, ФСБшное. Там от 250 до 300 людей, проходивших подготовку спецназа, которые обучались в Москве диверсионной деятельности, работе с оружием, со взрывчаткой. Среди них, в первую очередь, выходцы из России с немецкими паспортами.
Для немцев это звучит дико, и они не хотят в это верить. Они просто плохо знают историю, ведь то же самеое было во времена ФРГ – были боевые отряды Западногерманской коммунистической партии. Наши службы их так и не раскусили, только уже после падения Стены, уже в архивах Штази, в Восточном Берлине это обнаружили.
Если говорить о Штази и иных бывших службах Эрика Хонеккера, Мильке и так далее. Насколько сильными остались эти связи между КГБ-ФСБ и немецкими восточногерманскими спецслужбами?
Оказывается, я даже сам этого не знал, хоть и немец, что западная сеть Штази никогда не была раскрыта, только восточная. Западная сеть была передана в Москву. Сам Путин это описывает, как он участвовал в этой передаче, будучи агентом КГБ в Дрездене.
Это все оказалось в руках Кремля, вся резидентура в ФРГ. Маркус Вольф, глава разведки Штази, очень часто бывал в Москве, и даже сомнений нет, что эта старая резидентура сейчас подключена. Этим объясняется, когда вдруг какой-то бывшей генерал НАТО резко меняет, на 180 градусов, свое направление и говорит словами, которые звучат, как будто из отдела пропаганды Кремля.
Когда на это смотришь, то уже ничему не удивляешься. Там столько косвенных доказательств, что у меня нет сомнений, что старая резидентура Штази была возобновлена. Конечно, там уже многие вышли по старости, но все равно это чувствуется, и достаточно сильно, те же методы, какие использовало Штази тогда. Я это сравниваю – и у меня волосы дыбом встают.
Недавно были эти странные события в Дрездене, Кельне и других городах, когда кто-то организовал или иммигрантов, или псевдоиммигрантов, и мы видели пропагандистскую волну Кремля. Насколько я понимаю, целью удара была Ангела Меркель?
Эта тема, опять же, большое табу. Есть утечки информации, что расследование этих событий ведется с поднятым ручником, то есть на тормозах, и это странно. Нет впечатления, что там стараются выяснить, что же действительно происходило за кулисами. Вернее, полицейские стараются, наверно, но есть ощущение, что сверху это спускают на тормозах.
Я думаю, кампания, которую мы видим с начала года, – это и история про якобы изнасилованную 13-летнюю Лизу, и якобы разгул преступности со стороны беженцев, создают картинку, что Германия стала зоной бедствия. Это в значительной мере дело рук Кремля и, действительно, цель, по моему мнению, свергнуть или поставить в опасное положение Меркель, поскольку она – ключевой игрок в Европе в плане санкций.
Я думаю, такой расчет у Кремля, поскольку без Меркель или со слабой Меркель – нет санкций, Крым можно спокойно оставить себе, а в Восточной Украине можно делать, что хочется. Но дело с Меркель Путин не воспринимает лично. Это для него большая политическая игра, она личных подлостей ему не делала и, поэтому, думаю, он будет себя прагматично вести, пока Меркель не перешагнула черту личных обид, а этого пока не было.
Разве что она один раз сказала, что он оторван от реальности, но он это тоже принимает как политическую игру, так что я думаю, такой сильной личной обиды, как, например, на Бориса Немцова, у него на Меркель нет.
То есть фраза покойного Бориса Ефимовича, «что Путин еб…й», сыграла свою роль в гибели Немцова?!
Я лично тогда встречался с Борисом, и он сам это чувствовал. Он мне говорил, что, наверное, подписал себе смертный приговор этой фразой и, как бывший вице-премьер, как человек прекрасно понимающий эти правила игры, его этот нюх не обманул, и он жалел, что так сгоряча это сказал.
А как, по вашему мнению, сейчас воспринимает ситуацию окружение Путина? Мы понимаем, что, с одной стороны идет Панамагейт, с другой – санкции, с третьей – Путин не уверен в собственном окружении и начинает формировать Национальною гвардию, которая должна уравновесить баланс сил между ФСБ, военными и лично преданными Путину кадыровцами.
Путин поднял такую сильную волну национализма, шовинизма и остальных страстей, что она превратилась в цунами. Он сейчас сидит на вершине этого цунами, но прекрасно осознает, что в любой момент это все может разбиться о берег, и он упадет. Я думаю, ему страшно.
Мне было бы, на его месте, страшно, потому что, пока он сидит на этом цунами – это выглядит гордо и хорошо, но он-то понимает, что все это может разбиться о стену в любую минуту, и думаю, соответственно ему страшно. В свое окружение он допускает, в первую очередь, только ястребов. Но, как мне говорил один бывший член правительства РФ: «не для того воровали сотни миллионов, а то и миллиарды, чтоб потом их тратить в Северной Корее или Иране».
Они хотят нормальных, рабочих, прагматичных отношений с Западом и то, что сейчас происходит, для них слишком далеко зашло. Все эти прибамбасы, эта «Родина в опасности» – для них это стало уже слишком. Как игра – это еще ладно, но, когда это отражается на их собственном кошельке, на активах, когда некоторые уже не могут поехать на Запад, они этим очень недовольны, и это для Путина очень опасно. Уже идет игра за окном. Пока они боятся, в том числе и дворцового переворота, но потери могут стать выше страха.
Мне даже страшно себе представить, насколько сильно активизирована российская или советская агентура в Украине, если даже в благополучной Германии она решает очень серьезные вопросы.
Это абсолютно точно. У вас же есть все эти примеры, когда какие-то министры или главы ведомств с российскими паспортами потом уезжали в Россию. Это очень опасно и это двойная опасность. Одна опасность, что они влияют, но не менее опасно всеобщее подозрение.
Надо очень разумно, очень взвешенно подойти к этому вопросу и не впадать из крайности, подобно немцам, которые ничего не видят, в другую крайность – везде видеть шпионов. Я надеюсь, что у Украины, с таким историческим опытом, хватит разума, чтоб не впадать в крайности.
Кодекс разведчика, или кодекс КГБиста, – насколько я понимаю, это некая граница, которую они не могут преступить. Как вы думаете, в критической ситуации, в которой сейчас пребывает Кремль, он может нарушить условные правила игры? Хотя, возможно, в украинском случае он их уже давно нарушил.
Главная отличительная черта Путина от традиционных КГБистов, главная отличительная черта этой системы, которую Путин создал, – это отсутствие правил, полное отсутствие традиции. Именно это меня так пугает. Это показывает дело Литвиненко, это показывает дело Савченко
…убийство Немцова и Анны Политковской.
Это самые страшные случаи. Раньше были правила, так же, как и в криминальном мире, были жесткие правила – у бабули одинокой сумочку не отбирали. Это считалось позором. А сейчас меня больше всего пугает отсутствие этих правил, которые советская власть, надо сказать, как-то соблюдала. Сейчас этого нет.
