Все больше влиятельных людей не боятся говорить правду ополоумевшим руководителям своей страны.
Российский олигарх Михаил Фридман рассказывает читателям влиятельной британской деловой газеты Financial Times о бразильском городе Манаусе, расцветшем на продажах каучука и вновь погрузившимся в провинциальную спячку после того, как изобрели искусственное сырье.
Этот рассказ – великолепная иллюстрация к размышлениям Фридмана о “мире дешевой нефти”, который он считает лучшей альтернативой миру, в котором нефть стоила запредельно дорого. Лучшей – потому что инновационными разработками в области энергетики занимались страны с либеральной экономикой, а не режимы, жившие за счет нефтяной ренты и деморализировавшие своих граждан. Лучше – потому что в этом новом мире сила этих режимов будет уменьшена.
Фридман не называет эти режимы. Если его кто-то захочет спросить о том, что он имел в виду, он может сказать московским собеседникам об Иране или Венесуэле. Или даже о Саудовской Аравии, этом извечном конкуренте России – ведь ее сила будет уменьшена, что же тут плохого? Разве арабы не живут за счет нефтяной ренты?
Но все прекрасно понимают, что российского олигарха меньше всего на свете интересует Саудовская Аравия и больше всего – его собственная страна. Фридман возглавляет одну из самых влиятельных бизнес-групп на всем постсоветском пространстве. Эта группа была “своей” для семьи Бориса Ельцина – даже кризис 1998 года особо не затронул Альфа-банк – и осталась в хороших отношениях с Владимиром Путиным. То, что человек такого масштаба в статье для британской газеты рисует картину мира, совершенно отличную от той, которая существует в головах самого Путина и миллионов его недалеких соотечественников – это важный сигнал. Сигнал процессов, которые происходят в российской элите.
Демонстрация того, что даже настолько серьезно завязанные на режим люди уже не считают нужным скрывать свои взгляды и делятся ими с прессой потенциального противника.
Конечно, можно объявить Фридмана диссидентом и человеком, которому – при его миллиардах – может быть уже не очень интересна Россия. Но все эти годы Фридман был не просто осторожен – предельно осторожен. Эта осторожность и позволила ему стать тем, кем он стал. И то, что он сегодня готов рисковать, может свидетельствовать разве что о том, что его поступок – уже не риск. Что понимание скорого краха “нетерпимого режима”, как Фридман отзывается о режимах нефтяной ренты – вопрос предопределенный и неотвратимый. Вот как гибнут такие режимы? Внезапно? Без всяких признаков?
Нет, признаки появляются как капли дождя на раскаленной крыше возмездия. И один из таких признаков – эрозия элит. То, что все больше и больше влиятельных людей не боятся говорить правду ополоумевшим руководителям своей собственной страны.
Конечно, после своей статьи Фридман может и не спешить в Россию. Может отсидеться в Лондоне от греха подальше.
Но здравый смысл подсказывает ему – и всем нам – что надолго он в британской столице или где-нибудь еще – не задержится.
Его будет ждать Манаус.
