На этот раз уже не мы, а сам Путин должен пройти "между капелек".
Чем российский президент Владимир Путин может ответить на прекращение поставок электричества в Крым? Над поиском ответа на этот вопрос наблюдатели и эксперты бьются уже не первый день, понимая, что путинский ответ будет — но какой?
Во-первых, нужно понять одну важную вещь. Прекращение поставок электричества — это фактор “гибридной войны”. Если в случае с прекращением полетов авиакомпаний или с санкциями против российских чиновников Украина действовала как государство, то в данном случае мы имеем дело с “диверсией” — примерно так, как в случае оккупации Крыма имели дело не с вооруженными до зубов российскими военными, а с “вежливыми зелеными человечками”, державшими на мушке крымский парламент. И в этом смысле такая блокада — это уже хорошо: Россия должна понимать, что не только она умеет воевать, “не воюя”. Но и ее ответ тоже будет в рамках “гибридной войны”. “Газпром” уже сейчас обвиняет Киев в том, что ему не платят за сырье, могут возникнуть трудности у предприятий, которые поставляют уголь… Словом, все это — часть переговорного процесса. Именно переговорного, когда стороны пытаются понять, как им противостоять случайностям, а не намеренным действиям. И в этом смысле энергоблокада не является для Украины угрожающей. Самое неприятное, что может произойти — обмен света на свет.
И в этой связи нужно сразу же опровергнуть идею о том, что взбешенный крымской тьмой Путин двинет на Украину свои войска. Не двинет. Хочу напомнить, что Путин — с его точки зрения — вообще никогда не двигал своих войск. В Крыму действовала отважная “самооборона” полуострова и участие российских войск в оккупации Путин признал только по ее завершении. Наличие оккупационного контингента на Донбассе Кремль отрицает до сих пор.
Если россияне решат, что должны “освободить” подорванные опоры силовым путем, то это будет означать — не только фактически, но и юридически — вторжение регулярных войск Российской Федерации на территорию Украины. Крым сегодня — не какой-то там взбунтовавшийся регион Украины и не самопровозглашенное государство. Это — федеральный округ России. Так записано в конституции этой страны. И любое выдвижение войск с этой территории — агрессия против Украины со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде нового витка ухудшения отношений с Западом, новых санкций и прочих удовольствий. Между тем, международная и экономическая ситуация России значительно отличается от ситуации, в которой находилось это государство в период крымской авантюры. Российский политический режим нуждается в возвращении к нормальной модели взаимоотношений с цивилизованным миром ради собственного выживания и работает над снятием санкций хотя бы в обозримом будущем. Да и не в характере Путина переходить от “гибридной войны” к настоящей. Путин — герой исподтишка.
Но тогда, возможно, Путин пойдет на обострение ситуации на Донбассе? Там ведь российский президент может действовать, не опасаясь обвинений в новой агрессии и санкций, тем более, что существующие и так продлеваются на ближайшие полгода? Да, на Донбассе у Путина развязаны руки. Но только на первый взгляд. Возобновление боевых действий на Донбассе по инициативе так называемых “сепаратистов” — а на самом деле Кремля — похоронит Минский процесс, в чем Путин решительно не заинтересован. Затягивание Минского процесса для него — гарантия неусиления санкций, а возможно, и их отмены через шесть или хотя бы двенадцать месяцев. Кроме того, именно через Минский процесс Путин может рассчитывать переложить на Украину прямую ответственность за финансирование региона. Нет, возобновление боев на Донбассе тоже не в интересах российского президента.
Это не означает, что он не будет искать ответ. Будет — и найдет, но именно в рамках “гибридной войны”. И к тому же это должен быть такой ответ, который позволит западным лидерам пожать плечами, а не собираться на саммиты для усиления санкций против России. То есть на этот раз уже не мы, а сам Путин должен пройти “между капелек”.
