Это сложная проблема - совмещать горение "революционным" пламенем, тем более, так плохо подогреваемым, или, даже, не подогреваемым вообще, и попытку строить что-то "социальное" при отсутствии даже малейших представлений, из чего оно состоит.
Об этом на своей странице в Facebook написал создатель террористического батальона «Восток» Александр Ходаковский.
Хочется даже не сказать, а спросить: мы готовы к войне? Степень нашей «физической» готовности я себе более-менее представляю, и сценарий возможных событий, если произойдет активизация, я для себя уже набросал. А вот какова степень нашей моральной готовности? Тогда, в четырнадцатом, состояние нашего сознания отличалось известной долей ангажированности ситуацией, большинство из нас было на высоком моральном подъеме при очень низком понимании того, а что же будет потом. Сегодня мы уже видим больше, горизонты расширились, основная «модель» нашей жизни примерно понятна, и кого-то устраивает, а кого-то нет. И главное — сместились приоритеты.
Сегодня приходится даже напоминать, за что Донбасс поднимался — социальные приоритеты уверенно вышли на лидирующие позиции и сформировали постоянно неудовлетворяющийся запрос, что, в свою очередь, повышает градус разочарования.
Это сложная проблема — совмещать горение «революционным» пламенем, тем более, так плохо подогреваемым, или, даже, не подогреваемым вообще, и попытку строить что-то «социальное» при отсутствии даже малейших представлений, из чего оно состоит. В этом заложен камень преткновения, потому что нельзя быть немного беременным. Если есть война и вызванные войной нагрузки в виде блокады, разрыва кооперационных связей и прочего перечня «милых» последствий — то война должна иметь цель, а сопровождающие ее симптомы — оправдание. А когда война утрачивает смысл и цель — то обессмысливаются и ее последствия: становится непонятно, за что народ страдает.
Все это я пишу не потому, что хочу подвергнуть сомнению смысл произошедшего — наоборот: говорим мы о русском мире, молчим о нем, говорим мы о борьбе с неофашизмом, или перестали, говорим мы о хунте, или уже не используем эту терминологию — борьба за что-то, или против чего-то все равно продолжается, пока есть те, кто не вышел из борьбы. У нас есть много причин, во имя которых сохраняется смысл этой борьбы.
