В «ЛНР» осенняя уборка «защитников» и «освободителей»: или убирайтесь сами, или уберем все равно.
От «освободителей», как и от «защитников» в «лынырии» устали.
Это постоянные обстрелы, разборки с применением САУ и ГРАДов, «таможни» между «недорасией-1» и «недорасией-2», грабежи, унижения на блокпостах, нищета, смерти, смерти, смерти.
То, что все это – разрушенные судьбы, смерть, голод и нищета – на их совести ни «освободители», ни «защитники» не считают.
Всё плохое – это укропы, с видом знатока выплевывают они сквозь поеденные кариесом зубы, – и идут в народ, грабить и убивать непокорных.
За два года войны население оккупированных территорий тоже прошло свою границу, межу между моралью, совестью, межу не убий.
Мы, украинцы, хлебосольная нация, давно не воевавшая нация, ну, последние совковые 70 лет, так это точно.
Да и поверьте, принять решение убить сложно. И многие из нас, тех, кто жили там, в оккупации, стояли перед выбором. Он прост: или ты, или тебя! Это закон войны.
Наказать убийц там просто нереально.
Все эти «МГБ ЛНР», «МВД», «прокуратуры» и «суды», это фикция для общественности. Фикция государства и государственности. Ну, нельзя просто отдать народ и захватить территорию, нужно соответствовать. Вот и пишут «конституции», создают «правительство», судят по – «закону».
Закон же в «ЛНР» прост: у кого автомат, тот и прав, у кого ПЗРКа, тот правее, а у кого своя армия, тот и пишет законы, и вершит суд.
Не наказаны те, кто насиловал и грабил, отжимал, «допрашивал», писал доносы, захватывал имущество соседей. Не понесли наказания прокурорские и ментовские, которые по-пьяни давили на дорогах детей, женщин, стариков.
Нет наказания мародерам, наркоторговцам. В «Л/ДНР» просто нет наказания. В немилость попадают уж за слишком большую наглость: открытая педофилия или скрытые «доходы» от мародерства.
А если все тихо, мирно и не выходит за рамки соцсетей, то, пожалуйста, грабь, убивай. А если воруешь миллионами и делишься, – министр. Такова се ля и в «лынырии». Такова она могла быть и в Украине, не подними народ восстание против ментовского беспредела во Врадиевке, не огласи на Майдане «мы правовое государство».
Но не будем о политике. Каждый выбрал свое. Одни выбрали цивилизацию без паханата, вторые – «Владимирский централ» и мир терпил и братков. Теперь каждый и пожинает.
Нам строить это самое правовое государство, очищать органы власти и твердо держать руку на пульсе Украины, вторым…
И тем не менее. Тем не менее, от «освободителей», как и от «защитников» в «лынырии» устали. От безнаказанности тоже устали. Ото лжи по телевидению. От агитации и лнр-патриотизма. От «Новороссии» сильно устали. И от России. От России сильнее всего.
Эта не осенняя сезонная депрессия или усталость, нет. Это уже кровное. Слишком много кровников у тех, кто «просто стоял на блокпосту».
Я уже писала об этом. В «ЛНР» пропадают ополченцы. Среди бела дня. В городах. В самоволке и в увольнительных. Дома. В квартирах. По пути следования в часть.
Просто пропадают. Иногда их находят, иногда нет. Это никому неважно и неинтересно. Здесь, в зоне абсурда, каждый сам за себя.
2 октября 2016 года, на грунтовой дороге, между поворотом в пос. Родаково и с. Желтое, в районе Бахмутской автодороги (зона оккупации), обнаружен автомобиль ВАЗ-2101, белого цвета, госномер 548-74 АМ, с множественными пулевыми отверстиями слева и разбитыми стеклами. В салоне машины находились трупы троих мужчин с множественными пулевыми ранениями.
Личности погибших установлены.
Ими являются:
– Щербан Николай Николаевич, 1976 г.р., житель г. Зимогорье;
– Шнайдер Оксана Петровна, 1973 г.р., жительница г. Зимогорье;
– Жевноватченко Сергей Викторович, 1974 г.р., житель г. Зимогорье.
Все убитые – члены незаконных бандформирований, «армии Новоросии».
Машину изрешетили из автомата, причины и мотивы на данный момент устанавливаются. Одна из рабочих версий «МВД лнр» – месть местных жителей за кровавые преступления троицы, совершенные ими в период 2014-2016 годов.
На фоне этого вспомнила разговор с одним из оставшихся жить в зоне оккупации. Почему остался? Коллаборант? Предатель? Да, бросьте вы это. 50 лет – сложный период, чтобы что-то начинать с нуля. С больными родителями на руках. Без жилья. С грузом «вы все сепары», с чувством ненужности. С силикозом. Без трех пальцев на руке. Он и такие, как он, не нужны здесь. Нужны там. Они сами это говорят. Они не партизаны. Они вообще не военные. Они – заложники, которые смогли стать войском.
Как-то мы с моим знакомым заговорились о главном. Ну, вот что будет после освобождения. После захода наших. После ожидаемой зачистки. Что будет, когда закончится война? Там, в зоне?
Он не разглагольствовал и не философствовал. Он просто сказал: «Будет ночь длинных ножей. И это наше право. Право тех, кто прожил эту войну среди орков, тварей, вампиров выпивших кровь этой земли. Это наше святое право на эту ночь. И не вздумайте нас упрекать, мешать, уговаривать или осуждать. Без этой ночи не будет мира. Мы заслужили это право. Право сатисфакции. Право ночи длинных ножей. А потом можете судить оставшихся «новороссов». Нам всё равно».
Война делает нас философами смерти. Мир возвращает нас в яркость и балагурность жизни. Пережившие войну видят эту грань между «до» и «после». Живут на этой грани. И вряд ли эта грань сотрется после того, как пыль последнего залпа осядет на земли Донбасса. Эта грань всюду. В отношениях с соседями, людьми, народами, Россией.
В «ЛНР», в оккупации, на своей территории, среди бела дня и среди темени ночи, гибнут «освободители» и «защитники» «русского мира». Причин множество. Или одна? Может быть, тени длинных ножей, все же вышли на свою тропу, ведущую сквозь войну к миру.
