То, что руководители Франции, Германии и Украины обсуждают возможную встречу в "нормандском формате" в Астане втроем великолепно демонстрирует, возможно ли достичь хоть какого-то компромисса.
На этом обсуждении нет четвертого предполагаемого участника встречи – Владимира Путина. Собственно, если бы он был в воскресенье в Париже – то и встречу в Астане не нужно было бы проводить. И тот, кто скажет, что встреча в Париже на троих – печальное совпадение, связанное с участием мировых лидеров в марше солидарности, допустит еще большую ошибку.
Именно потому, что Путина не было в Париже, с ним не о чем договариваться в Астане. Путину, в отличие от Обамы, ничего не стоит за несколько часов оказаться во французской столице. Но он – как плевок – посылает в Париж Лаврова, демонстрируя миру, что воспринимает стихийное выражение европейской и общемировой солидарности как дипломатический протокол, “не царское дело”, в котором ни ему, ни даже невразумительному Медведеву участвовать негоже.
Вот и получается, что Олланд, Меркель и Порошенко – по одну сторону ценностей, а Путин – по другую. И ожидать от него уступок – все равно, что надеяться на превращение какого-нибудь радикала-террориста в добропорядочного политика. Как любой террорист, Путин признает только ложь и силу – других ценностей у него нет и быть не может. А люди, собравшиеся на марш в Париже – и среди них руководители Германии, Франции и Украины – верят в то, что взаимопонимание обеспечивается только дискуссией и компромиссом. От всего этого Путин бесконечно далек.
Ведь если бы он понимал, что такое дискуссия и компромисс, он был поддерживал политический процесс “защиты русского мира” в Крыму и на Донбассе. Тогда бы он обязательно проиграл – скажете вы, потому что и крымчане, и жители Донбасса 23 года не хотели участвовать ни в каких политических процессах – и еще 23 года дозревали бы до понимания собственной ответственности за будущее своей страны – любой страны, которую они воспринимали бы в качестве своей. Собственно, и крымский аншлюс, и война на Донбассе связаны не только с Путиным, но еще и с этой тотальной безответственностью большинства жителей оккупированных территорий.
Но политический провал Путина в Украине означал бы, что он как президент России он выиграл бы, оставшись главой уважаемой страны, а не государства-изгоя, приближающегося к краху. Политический провал Путина в Украине сохранил бы жизни тысячам людей, которые стали жертвами российского нападения на Украину – и тем сотням тысяч, которые могут стать жертвами будущего конфликта в самой России, с каждым днем все более неизбежного. Политический провал Путина в Украине позволил бы ему прилететь в Париж и быть рядом с лидерами цивилизованного мира.
Именно поэтому потенциальным участникам встречи в Астане приходится разговаривать втроем.
Виталий Портников
