Собственный телеканал и собственные шахтеры для создания протестов - джентльменский набор инструментов олигархического влияния на власть.
Об этом пишет журналист Виталий Поотников для ЛИГА.
Когда депутаты-миллиардеры обещают перечислить в помощь пришедшим к парламенту шахтерам свою однодневную – ! – зарплату, а глава фракции Оппозиционного блока, бывший энергетический министр, занимавшийся “вышками” вместо реформ, обвиняет в проблемах угольной отрасли действующую власть – вопрос о политической сущности шахтерского протеста, который мы наблюдаем в последние дни в украинской столице, отпадает сам собой. Шахтеры выступали в качестве “последнего доказательства” в политической борьбе на протяжении всей новейшей истории Украины. И стоит ли удивляться, что они появились в украинской столице сейчас, во время очередного кризиса во взаимоотношениях власти и олигархов и обострения противоречий внутри самой власти?
В сложившейся ситуации использовать шахтерское возмущение может каждый. Ринат Ахметов – для демонстрации действующей власти собственных возможностей. Юрий Бойко и фракция “Оппозиционного блока” – для того, чтобы показать, как нынешняя власть не справляется с угольной промышленностью и социальными обязательствами. Арсений Яценюк – для напоминания о неэффективности действующего отраслевого министра Владимира Демчишина, считающегося человеком президента. Ну а сам президент – для напоминания о некомпетентности правительства как такового. Несложно заметить, какая здесь вырисовывается возможность для новых политических сделок и конфигураций – и сейчас, и на будущее.
Возникает, однако, вопрос: а при чем же здесь шахтеры? А шахтеры здесь, конечно, ни при чем. Людям, занятым тяжелым физическим трудом в угольной промышленности, явно недосуг разбираться в сложной системе взаимоотношений между властью и олигархамии внутри власти. Они рассчитывают на возобновление платежей, а не на урегулирование корпоративных конфликтов. И если сказать им, что любое решение вопроса будет временным – до следующего кризиса и их нового приезда в украинскую столицу – не поверят. Так что не только этот кризис, но и все последующие – предопределены. При этом новые приезды шахтеров могут быть куда более масштабными, чем нынешние – если восстановится территориальная целостность Украины и работники тех шахт, которые сейчас находятся по ту сторону линии размежевания с “ДНР/ЛНР”, получат возможность выдвигать требования к правительству. А в дело использования шахтеров вмешаются новые игроки. И при этом увеличится электоральное поле “Оппозиционного блока” – или схожих с ним политических сил с креном в сторону Кремля и ностальгии по СССР – потому что в поселках с депрессивным социальным составом населения, постоянными катастрофами и отсутствием перспективы будут голосовать не за будущее (которого у этого социально-экономического уклада) все равно нет, а за прошлое, которое кажется безоблачным.
Конечно, могут сказать, что это слишком широкое обобщение, что и шахты в Украине разные, и у шахтеров – различные политические настроения. Но достаточно проанализировать электоральную статистику последних десятилетий, чтобы понять, каковы настроения большинства. И не только в Украине, кстати. Шахтеры Кузбасса были одной из движущих сил, предопределивших крах Советского Союза. В годы гайдаровских реформ они стучали касками у резиденции российского правительства – Белого дома. И как-то так удивительно получилось, что именно Кузбасс стал одним из первых регионов России, под который затем выстраивалось все остальное государство – настоящей авторитарно-криминальной республикой, губернатор которой, Аман Тулеев, правит уже два десятилетия, полностью подчинив своей воле и политическую жизнь края, и предпринимателей, и, конечно же, шахтерское движение. Да, с ухудшением социальной ситуации в России в целом может пошатнуться и “тулеевская вертикаль”, но суть процесса, по-моему, понятна: шахтеры зависимы от выплат, а собственники шахт находятся в тесном альянсе с властью или являются ее ставленниками. И в этой ситуации Кузбасс оказывается одной из опор авторитарного режима, а вовсе не регионом, в котором ждут перемен.
Этот пример приведен с одной простой целью: объяснить, что без кардинальной реформы угольной отрасли она всегда будет использоваться для реакционного политического реванша. И не нужно при этом рассказывать шахтеру, что это он – реакционер. Он – трудяга. Ему нужно кормить семью. Реакционеры – это мы с вами. Мы, соглашающиеся с самим фактом нереформирования отрасли на протяжении всех десятилетий существования Украинского государства. Мы, воспринимающие как данность сам факт существования государственных шахт. Мы, привыкшие к тому, что “негосударственные” шахты, принадлежащие олигархам, используются ими не столько для бизнеса, сколько для социальной мобилизации в своих интересах. Это же просто джентельменский набор олигарха – телевидение для создания соответствующего информационного фона, шахтеры для социальных протестов – а внутри этого сендвича – начинка из настоящей собственности, доступа к власти и бюджету. Разумеется, такие люди никогда и ни при каких условиях не будут заинтересованы в реформе угольной отрасли. В таких условиях решиться на реформы и сказать правду шахтерам может только власть – но для этого необходимо ее единство, отсутствие популистского подхода к экономике, понимание, что с львиной долей нынешней угольной промышленности Украине рано или поздно придется расстаться. Власти нужна готовность выдержать возможную дестабилизацию и падение рейтинга. Все это вряд ли возможно в ближайшее время, в ситуации войны, когда дестабилизации и без шахтеров хватает – и перед лицом перехода власти в руки пророссийских сил в результате такой дестабилизации. Так что Украине придется еще долго сосуществовать с угольной отраслью в ее нынешнем виде – с застрявшим олигархическим сендвичем в горле.
