Когда уйдет Путин, останутся бабы из регистратуры нашей поликлиники, которым не дозвониться, если вызывать врача. А, если дозвониться, они же тебя посылают дозваниваться завтра. И им плевать, что у ребенка температура под сорок.
ОБ этом пишет журналист Леонид Кафнер.
А, если дозвониться, они же тебя посылают дозваниваться завтра. И им плевать, что у ребенка температура под сорок.
Когда уйдет Путин, останется сосед на “УАЗ “Патриот”, который возит своих детей в школу на машине, где на заднем стекле выложено “Обама ЧМО”.
Когда уйдет Путин, останутся бывшие коллеги, которые сами поверили в то, что пишут и говорят, называя меня “майданутым”.
Когда уйдет Путин, останутся электрички с запахом мочи и блевотины в тамбурах. Останутся тысячи сердитых сонных измятых замкадышей, которым нужно вставать в шесть утра, чтобы переться на работу в эту жуткую Москву, которую они ненавидят за то, что другой возможности заработать нет.
Когда уйдет Путин, останутся сотни комментариев под моим постами “вали в свою израйловку”, “смерть жидам” и все в таком духе.
Когда уйдет Путин, останутся учителя, которые впаривают нынешним школьникам про Новороссию, аккуратно повязывают на пиджачки к утренникам георгивские ленточки и рассказывают, как Сталин выграл войну.
Когда уйдет Путин, останется Вика Цыганова и Кургинян. Кобзон и Леонтьев. Цыганова будет петь про казачью святую Русь, Кобзон – гимны Думе. Останутся Железняк и Мизулина, Астахов и Нарышкин и еще сотни ублюдков, готовых проголосовать за убийства собственных сирот и миллионы, которым на это абсолютно пох*р.
Останется доктор Огурцов, который отказал бабушке в госпитализации с переломом шейки бедра. просто отправил умирать домой.
Останутся добровольцы, которые когда-нибудь все равно вернуться домой, если выживут, и будут требовать своей доли компенсаций, боевых, льгот и будут драть глотку, что умирали ТАМ за нас всех и за русский мир.
Останется Зюганов, чьи мечты так неожиданно и смело воплощает Путин.
Когда уйдет Путин, останутся все. И придумают себе нового дракона.
