Дело не в психике Путина. Профессор экономики Нуриэль Рубини о смысле кремлевской агрессии в Украине и причинах новой холодной войны.
Эскалация конфликта в Украине между правительством, поддерживаемым Западом, и сепаратистами, поддерживаемыми Россией, концентрирует внимание на одном фундаментальном вопросе: каковы долгосрочные цели Кремля?, сообщает ЛІГАНовости.
Возможно, непосредственной целью президента России Владимира Путина, было установление контроля над Крымом и удержание, во что бы то ни стало влияния над украинскую политику. Однако, его долгосрочные амбиции, на самом деле, более дерзкие.
Эти амбиции не сложно разглядеть. Путин когда-то показательно заметил, что распад Советского Союза был величайшей катастрофой двадцатого века. Таким образом, его долгосрочная цель состоит в том, чтобы восстановить его в той или иной форме, возможно, в качестве наднационального союза государств-членов, такого как Европейский Союз.
Эта цель не удивительна: в упадке или нет, Россия всегда видела себя в качестве великой державы, которая должна быть в окружении буферных государств. Под царями Россия в течении долгого времени распространила свое влияние. Под большевиками, Россия построила Советский Союз и сферу влияния, которая охватила большинство стран Центральной и Восточной Европы. И теперь, под аналогичным автократичным режимом Путина, Россия планирует, со временем, создать огромный Евразийский союз (ЕАС).
В то время как ЕАС по-прежнему является только таможенным союзом, опыт Европейского Союза показывает, что успешная зона свободной торговли приводит со временем к более широкой экономической, денежно-кредитной, и, в конечном итоге, к политической интеграции. Цель России – не создать еще одно Североамериканское соглашение о свободной торговле, а создать еще один ЕС, с Кремлем во главе, держащим все реальные рычаги власти. План был ясен: начать таможенным союзом – куда изначально входили Россия, Беларусь и Казахстан – и со временем присоединить большинство других бывших советских республик. Действительно, в настоящее время Армения и Кыргызстан уже “в игре”.
Как только, широкий таможенный союз будет установлен, торговые, финансовые и инвестиционные связи внутри него вырастут до такой степени, что его члены стабилизируют свои валютные курсы по отношению друг к другу. Тогда, возможно, спустя несколько десятилетий, после сформирования таможенного союза, его члены рассмотрят вопрос о создании настоящего валютного союза с единой валютой (евразийского рубля?), которую можно будет использовать в качестве денежной единицы, средства платежа и денежных сбережений.
Отсутствие в России реформ и неблагоприятные демографические тенденции означают низкий потенциал роста, а также нехватку финансовых ресурсов для создания фискального и трансферного союза, привлекательного для других стран
Как показывает опыт еврозоны, поддержание единой валюты требует развитого банковского дела, финансового, а также полноценного экономического союза. И, как только члены союза отказываются от своего суверенитета над бюджетной, банковской деятельностью, в вопросах торговли, они могут рано или поздно испытывать потребность, в частичном политическом союзе для обеспечения демократической легитимности.
Для реализации такого плана может потребоваться преодоление серьезных проблем и вовлечение больших финансовых ресурсов в течении многих десятилетий. Но первым шагом является таможенный союз, и, в случае создания Евразийского Союза, и он должен был включать Украину, крупнейшего западного соседа России. Вот почему Путин оказывал такое давление на бывшего президента Виктора Януковича, чтобы он отказался от соглашения об ассоциации с ЕС. Это также ответ на вопрос о том, почему Путин так отреагировал на свержение правительства Януковича, захватив Крым и дестабилизировав восточную Украину.
Недавние события еще больше ослабили ориентированные на рынок, прозападные силы в России и укрепили государственно-капиталистические, националистические группы, которые сейчас лоббируют более быстрое созданию ЕАС. В частности, напряженность в отношениях с Европой и Соединенными Штатами в отношении Украины сдвинет энергетический и сырьевой экспорт России – и связанные с ним трубопроводы – в сторону Азии и Китая.
Кроме того, Россия и ее партнеры по БРИКС (Бразилия, Индия, Китай и Южная Африка) создают банк развития, который должен служить альтернативой западному Международному валютному фонду и Всемирному банку. Разоблачения электронного наблюдения со стороны США могут привести Россию (и другие нелиберальные государства) к ограничению доступа к Интернету и созданию своих собственных национально контролируемых сетей передачи данных. Ведутся даже разговоры о России и Китае, создающих альтернативную международную платежную систему, чтобы заменить систему SWIFT, которую США и Европа могут использовать для наложения финансовых санкции против России.
Создание полноценного ЕАС – который будет менее связан с Западом торговыми, финансовыми, экономическими, платежными, коммуникационными и политическими связями – выглядит несбыточной мечтой. Отсутствие в России реформ и неблагоприятные демографические тенденции означают низкий потенциал роста, а также нехватку финансовых ресурсов для создания фискального и трансферного союза, привлекательного для других стран.
Но Путин амбициозен, и – как и другие автократы в странах Центральной Азии – он может остаться у власти на десятилетия. Нравится нам это или нет, Россия, которая испытывает недостаток динамизма, необходимый для успеха в производстве и промышленности, в будущем все равно останется сверхдержавой, производящей первичное сырье.
Ревизионистские державы такие, как Россия, Китай и Иран, похоже, готовы противостоять глобальному экономическому и политическому порядку, который США и Запад построили после распада Советского Союза. Но теперь одна из этих ревизионистских держав – Россия – продвигается агрессивно вперед, чтобы воссоздать империю и свою сферу влияния на практике.
К сожалению, санкции, которые США и Европа вынужденно, вводят против России, могут только укрепить убежденность Путина и его националистических советников-славянофилов в том, что будущее России лежит не на Западе, а в отдельном проекте интеграции на Востоке. Президент США Барак Обама говорит, что это не начало новой холодной войны. Однако, современные тенденции в скором времени могут свидетельствовать об обратном.
Нуриэль Рубини
