Путин хочет, чтобы с Россией считались так, как считаются со США.
Об этом пишет Юрий Фельштинский, российско-американский историк.
США это главная проблема Путина. Не Чечня, не Грузия, не Украина, а США. Ко всему окружающему миру у Путина, собственно, одна претензия. Он хочет, чтобы с Россией считались так, как считаются со США. И он хочет, чтобы США признали, что они абсолютно равны с Россией.
Но есть одна сложность. Может быть, Америка и рада была бы признать Россию равным партнером. Но ведь у России ничего, кроме Газпрома нет. А доход Газпрома ниже дохода, например, американской компании Apple. У Америки нет идеологии в ее отношении к России. Америка очень хочет видеть Россию, как и всех остальных, мирным надежным партнером в политике и бизнесе.
Но паритетных отношений у Америки с Россией быть не может, потому что Россия в буквальном смысле не является великой державой. Она экспортирует сырье и импортирует всё остальное. За последнее столетие она уничтожила свое крестьянство и собственную интеллигенцию, устроила голодомор в Украине, провела глобальную чистку собственной советской коммунистической номенклатуры и армии. И даже с Гитлером Советский Союз воевал только потому, что на него напали.
Вашингтон мечтает только об одном: чтобы о России ничего не было слышно, чтобы эта страна перестала приносить неприятности. Ничего хорошего от России никто никогда не ждал, только плохое. И когда периодами наступало потепление в отношениях, все готовы были принять это за долгосрочный стратегический разворот и с надеждой вглядывались в глаза Путина, парня из КГБ, которому, как посчитал президент Буш, можно верить.
Кстати, простые американцы, к сожалению, в целом, ничего о российско-украинском конфликте не думают и не знают особо. Если вы включите основные американские каналы, вы не услышите о Крыме, Луганске, Донбассе. Про Сирию услышите, про Ирак и Афганистан услышите, а про Россию с Украиной телевидение в целом молчит. Опять же, а почему CNN или Fox должны говорить о российско-украинской войне, если даже вы в своем вопросе аккуратно называете ее «конфликтом». В том-то и дело. В Сирии идет война. В Ираке идет война. В Афганистане идет война. О войнах спешат сообщать. О конфликтах – не торопятся.
Когда российские войска в марте 2014 года вошли в Крым и объявили его российской территорией, почти все мировые лидеры намекнули Путину, что готовы признать аннексию, если Путин заявит об окончании планов по захвату территорий бывших советских республик. В ответ Путин рассмеялся всем в лицо и заявил, что развал СССР – историческая несправедливость, которую он намерен исправить. Тогда же нам рассказали про концепцию «русского мира», про особый русский ген, который живет во всех русских, и о том, что Украина не имеет права на свою государственность.
Это было больше года назад. За год когти у Путина пообломались, и стало ясно, что сил у России нет. Наглости много, блефа тоже, хамства тем более. Но хамством Жириновского и Рогозина Америку ведь не возьмешь. Навредить – это другое дело. Навредить Россия может. Можно шантажировать весь мир наличием атомного оружия; можно помогать Ирану и Северной Корее. Можно Немцова убить, можно Кара-Мурзу отравить, можно запретить импорт шпрот из Прибалтики… Конечно, наказание это, скорее, для россиян, а не для прибалтов, но Путин другими категориями мыслит. Это уже не про деньги, это про вечность, империю, славу. Путину важно подготовить Россию к глобальной изоляции Запада на случай начала большой войны. Шпроты – это серьезная проверка российских граждан на прочность. Потому как, если они не готовы без шпрот жить, то уж воевать за Путина точно никто не станет. А если смогут без шпрот, значит, смогут и без всего остального.
Так что время договоренностей с Россией, к сожалению, прошло. Россия с Западом договариваться не планирует, а Запад искренне не понимает, как можно договориться с партнером по переговорам, если он не планирует ни о чем договариваться.
