У Путина было два выхода: плохой и очень плохой.
Такое мнение выразил Александр Сотник. Орфография и стиль автора сохранен:
“С 2012 года, когда Путин нарушил все нормы Конституции и фактически узурпировал власть, он превратился в банального диктатора. С самого дня инаугурации, когда была зачищена Москва, Вовочка мчался в Кремль – из пустоты в вакуум, окруженный эскортом, образующим силуэт теперь уже всемирно известного брэнда: “Х…ло”.
Изначально у Путина было два выхода: плохой и очень плохой. На фоне условной стабильности благодаря высоким ценам на углеводороды, можно было продолжать грабить страну до условного 2018 года, катастрофически теряя рейтинг популярности внутри России. Потом, в “час Х” — собрать манатки и, объявив демократические выборы, скрыться с наворованным и прятаться до конца жизни, будучи объявленным в розыск Интерполом. Но Вовочка выбрал скользкий и кровавый путь пожизненной диктатуры. Введя внутри России жесткую цензуру и переформатировав СМИ в режим пропаганды, он аннексировал украинский Крым и ввязался в войну, объявив себя лидером мифического “русского мира”, взяв за основу галлюцинации с “генетическими кодами” и “духовными скрепами”. На поверку “коды” оказались ядерным шантажом, а “скрепы” — пулями, пригвождающими оппозицию к асфальту на Москворецком мосту.
Убийство Немцова с дальнейшим упаковыванием оппозиционного политика в черный мешок – лишь часть плана по упаковыванию всей России. Созданные группировки фашиствующих штурмовиков – все эти “Антимайданы”, НОДы, “SERBы” и прочие хирургические инструменты – лишь часть зловещего плана по разжиганию гражданской войны внутри страны. Рано или поздно они спровоцируют физический ответ оппозиции, после чего наделят себя правом отлавливать представителей “пятой колонны” в подворотнях и у подъездов; крушить черепа и упаковывать в мешки. И однажды – неважно даже кем – в кровавом месилове будет применено оружие: нож или “травмат”, после чего ставки повысятся, и из “широких штанин” будет извлечен “старый добрый огнестрел”. Это и станет убедительной заявкой на полноценную гражданскую войну.
Российское общество уже и так разделено: Крымом и пропагандой, лже-патриотизмом и ненавистью к Западу – с одной стороны, и жаждой восстановления справедливости со стремлением к отмщению – с другой. Эта искусственно созданная конструкция нашпигована такой гремучей смесью, что может грохнуть в любой момент, взорвав Россию изнутри. Достаточно лишь поднести горящую спичку. Убийство Немцова не стало “последней каплей”, но обозначило некий предел, за которым “еще чуть-чуть, буквально пара таких капель – и все взорвется”…
Когда? – трудно сказать. Дышать в России уже нечем. По крайне мере, тем, кто не способен вдыхать угарный газ с удавкой на шее. Между тем, петля затягивается все туже, и общественная конструкция искрит под ногами обреченного висельника. Здоровая, но измотанная часть общества – как в пыточной на Лубянке – еще пытается держаться, чтобы выжить и не предать: себя, страну и ее историю. Палачи берут измором: пытают бессонницей, запугивают, шантажируют, убивают соратников в соседних камерах – убивают громко, чтобы все потенциальные жертвы это слышали…
Но когда по закоулочкам полетят реальные клочки – станет страшно даже палачам. Никакие хирургические инструменты им не помогут: “Антимайдан” разбежится, НОД бросит свою Катасонову на трассе, как использованную резиновую куклу — на радость озабоченным маньякам, а Гоша Тарасевич в мокрых штанишках поскачет на историческую родину, где его и удавят пьяные коллеги из ДНР. Россия распадется, не выдержав собственного варварства, поднятого из глубин плешивым майорчиком, труп которого брезгливо упакуют в черный мешок и скинут в реку. Возможно, даже с Москворецкого моста…”
