Найти общий язык с Востоком может оказаться проще, чем нам кажется. Главное – не опускаться до взаимных обвинений и признать собственные ошибки
Об этом пишет корреспондент Максим Бутченко.
Когда-то на шахте я знал начальника проходческого участка. Это был небольшого роста мужик с обычным лицом, на котором, когда он разговаривал с рабочими, мелькала хитроватая улыбка. Он сидел в нарядной за широким деревянным столом, покрытым документами, и смотрел коршуном на проходчиков. Те его побаивались, поэтому помалкивали. Хотя бывало и иначе: как-то один горнорабочий возмущался, что ему не дают выходной за внеурочные. «Слушай, Коля, – обратился начальник к нему, – думаешь, ты один такой умный?». После этого ликбеза шахтерской жизни лицо начальника приняло еще более хитрое выражение. «Хочешь, расскажу тебе принцип жизни? Моя задача – оставить тебя на вторую смену, а твоя задача – выбить у меня отгул. Но я его тебе не дам», – сказал руководитель и снисходительно посмотрел на рабочего, который явно не понимал, как устроен мир.
Нужно понимать, что жителей Донбасса всегда обманывали. На шахте не редки случаи, когда в лаве или другом участке обещают высокую зарплату за какой-то определённый объем работы, люди трудятся, вкладываются, буквально падают обессиленными. И что? Им все равно платят гораздо меньше. Принцип «обмани ближнего своего» стал единственным способом существования в Донбассе – все потому, что никто не привык быть честным и доверять другим.
Грузинский философ Мераб Мамардашвили говорил, что есть вещи, которые могут произойти с ребенком только до пяти лет, затем временной период как бы отмирает. Перефразируя его, можно сказать, что человек живет, но у него уже появилась некая мертвая область. Он как бы перескочил через ступеньку.
Такое произошло в Донбассе – в условном детстве его в первый раз обманули, не помогли выработать критическое мышление и теперь эти люди хотят по кругу – им врут, они знают, что врут, но верят, и в итоге терпят унижение и нищету. В неумении отличать ложь от правды лежат истоки того, что довольно много людей поддержали ДНР и ЛНР.
Скажу больше – все мы «не прожили» период после Оранжевой революции. Причем это касается как Донбасса, так и остальной страны: в обществе развилась определенная форма собственной неполноценности, омертвелости, отмершего промежутка. Это черная дыра, которую многие пытались объяснить, понять. Но ничего не удается. Как лечить болезнь, если мы едва понимаем диагноз?
А ведь именно этой нашей болезнью и воспользовался Кремль, чтобы обмануть людей пропагандой.
Именно поэтому публичное пространство социума засорено вторичным информационным мусором, второстепенными мифологизированными идеями, которые влияют на уровень восприятия и способность к формированию мысли, которая может оценить себя и происходящее.
Все эти информационные отходы создают некий радиационный фон, словно мы находимся в Чернобыльской зоне после взрыва. Из-за этого возникают словесные мутации (укроп, ватники). Стоит ли удивляться, что этот язык ужасный и уродливый – ведь он порожден радиацией.
Не секрет, что зло человеческого сердца – в первую очередь ненависть к чему-то непреодолимому внутри себя. Во внешний мир эта ненависть выходит позже.
Например, жители Донбасса на подсознательном уровне ненавидят свою неспособность к самостоятельной, организованной, ответственной жизни. Они возненавидели это в себе, а потом, видя, как это получается, хоть отчасти, у Киева (два Майдана) – возненавидели у других.
Точно так же и у Киева. Украинцы возненавидели в себе эту склонность к восприятию примитивных политтехнологий, пропаганды, низменного уровня типа «зомбирования» – а такое происходит, если посмотреть на период после первого Майдана и так называемых «вышиватников». И потом собирательный Киев возненавидел эту склонность к примитивизму жителей Донбасса, ибо сам находит это в самом себе.
Получается некая зеркальная болезнь обоих сторон.
Выходом может стать формирование языка примирения. Начать с того, что самим говорить правду, какой бы она ни была. Нужно признать, что мы все больны.
Мы должны создать поле для осознания войны и ее последствий. В этом поле без примесей напыщенного национализма или постсоветского духа Донбасса шаг за шагом будет образовываться незримое пространство для диалога. Главное – быть честным, начиная с себя. Признать ошибки. Назвать лгунов лгунами. Показать, что есть социальная ответственность за содеянное.
И тогда с обеих сторон появятся люди, которые смогут стать связующими мостами между болезненными частями украинского общества. Но это долгий и мучительный процесс.
Поэтому формировать поле для примирения нужно делать уже сейчас.
Война закончится. Нам жить в одной стране, как бы не думалось, что расстаться – проще. Когда смолкнут пушки, заговорят сердца, и важно, чтобы эта речь была как можно искреннее.
