Все, что остается россиянам – и тем, кого облагодетельствовали вежливые зеленые меняйлы – жить рядом с такими людьми, понимая, что такая жизнь – это ежедневное унижение человеческого достоинства.
Нашумевшая сцена с общением севастопольского губернатора с говорящей фамилией Меняйло с сотрудниками заповедника в Херсонесе удивительным образом напомнила написанную столетия назад Грибоедовым сцену откровений персонажа «Горя от ума» с говорящей фамилией Скалозуб: «я князь – Григорию и вам Фельдфебеля в Вольтеры дам». Причем это ведь было не просто обещание, а совершенно четкая политическая программа: «он в три шеренги вас построит, А пикнете, так мигом успокоит».
Но Скалозуб – всего лишь литературный персонаж, хотя и очень точно отобразивший тогдашние российские околополитические нравы. Меняйло, пусть и выглядящий в репортаже о встрече с сотрудниками Херсонеса скорее исполнителем роли Скалозуба, чем реальным человеком, все же существует на самом деле. И он уже не просто угрожает «вольнодумцам» – он привел с собой фельдфебеля в рясе, готового исполнить начальственную волю. И готов выстроить собеседников в три шеренги и мигом успокоить их: чего вы держите руки в карманах, когда я перед вами в костюме и при галстуке – кричит ученым озлобленный мордоворот. И это – вовсе не призыв к вежливости. Это – призыв к подчинению. И страх перед неуважением: такие вот меняйлы, скрывающие за годами преступной, насквозь коррумпированной службы психологию банальных уголовников в погонах, больше всего на свете боятся, что их не будут уважать. И этим Меняйло как раз отличается от Скалозуба. Тот был пусть и тупой, но – военный. Этот – бандит.
Но портрет хорош! Портрет, который рождает массу литературных аллюзий, позволяет вспомнить не только Грибоедова, но и Салтыкова-Щедрина с его градоначальниками из «Истории одного города», и Войновича с его отцом Звездонием из «Москвы 2042» – ведь за спиной севастопольского Скалозуба как раз и дежурит такой вот начальственный батюшка, кажется, готовый в любую минуту признать, что Бога нет, а Путин и Меняйло есть, и в их солдафонстве и кроется божественная природа, за которой столько лет гонялся перепуганный настоятель. Русская литература тем и великолепна, что смогла живописать всю неизбывную мерзость российской жизни так, что это хочется читать и запоминать, так, что когда встречаешься с этой мерзостью наяву, она кажется тебе списанной со страниц классических романов. Браво! Браво!
Это все, конечно, тогда, когда ты сам оказываешься читателем и зрителем – но вовсе не участником драмы, которая норовит в любую минуту обернуться трагедией. Находиться в одной гостиной со Скалозубом, в одном кабинете с глуповским градоначальником, в одном городе с Меняйло очень тяжело. Нестерпимо тяжело. При этом нет никого, кто может изгнать Меняйл из Храма – потому что даже священники в этом страшном перевернутом мире служат Меняйлам. Поэтому все, что остается россиянам – и тем, кого облагодетельствовали вежливые зеленые меняйлы в костюмах и галстуках – жить рядом с такими людьми, понимая, что такая жизнь – это ежедневное унижение человеческого достоинства. Это испытание собственной нравственности. Это необходимость ежедневно проявлять героизм там, где в нормальном мире в нем нет никакой необходимости – потому что ты имеешь дело с безумцами, уверенными, что их невежество, глупость и аррогантность и есть качества, с помощью которых можно достигнуть жизненного успеха.
«Решение уже принято».
