В дачном поселке Очеретино под Донецком живут люди, убежденные в том, что за ДНР воюют только шахтеры.
В садоводческом товариществе “Заря” Управления Донецкой ордена Ленина железной дороги, расположенном под Очеретино, — свыше 500 дачных домиков. В мирное время сюда на летний период приезжали больше тысячи любителей приусадебного хозяйства. Теперь, спустя полтора года войны, в небольших домиках, которые не рассчитаны на холодное время года, вынуждены постоянно ютиться около 60 человек — в основном переселенцы из Авдеевки и Донецка. Некоторые из них продолжают смотреть на мир глазами антиукраинской пропаганды, в которой Донбасс всех кормит, в рядах ДНР воюют исключительно шахтеры и металлурги, а Украина считает всех жителей Донецка террористами. Но есть и другие точки зрения.
Люди — как звери
Отыскать “Зарю” непросто. Она расположена в стороне от асфальтированной дороги, вокруг — посадки и уже убранные поля, примерно в километре — село Новобахмутовка, а в двух — железнодорожная станция “Очеретино”. Недавно тут пустили электричку, теперь связаться с цивилизацией стало проще. Местную общину дачников взяли под свою опеку протестанты из Димитрова (Донецкая область). По их словам, жители тут довольно неконфликтные, за помощь всегда благодарны, возможно, потому, что верующие политику с местными не обсуждают. Но волонтерам из группы “Крила щедрості та турботи” “везет” — они едва успевают показаться на одной из улиц садоводческого товарищества, как знакомятся с пожилой семейной парой, у которой оказывается свой, специфический, взгляд на окружающую действительность.
Александр Павлович и его жена — пенсионеры, они бежали из Донецка 26 мая прошлого года, когда в Донецком аэропорту начались бои. Теперь пенсионеры живут между Красноармейском и дачным поселком, иногда бывают дома. Собственно, разговор начинает Александр Павлович, заметив, что его снимают на камеру — в этот момент пенсионер копает землю на своем маленьком участке. “Что, террористов снимаете?” — неожиданно спрашивает он. Удивляемся такой реакции и уточняем: “Кто вас называет террористами?” “Украина, — отвечает он. — Мы — люди ненужные, но раз из Донецка, значит, террористы”.
Пенсионер с недовольством говорит, что они вынуждены были бросить свою квартиру, и теперь одна поездка домой ему и его жене обходится в 300 гривен. Он очень недоволен тем, что им для пересечения линии разграничения теперь нужен пропуск, да и дорога, несмотря на то, что Донецк расположен от поселка всего в 36 километрах, занимает теперь очень много времени. На вопрос, все ли в порядке с его квартирой, машет рукой: “Какой там!” Александр Павлович очень переживает, не разграбят ли квартиру, выдержат ли его поржавевшие батареи новый отопительный сезон. Предположение, что за жильем могли бы присмотреть соседи, отметает сразу же. “Там одни пенсионеры, — говорит он. — Люди ведь сейчас друг к другу относятся, как звери. Все, не только наши, но и ваши, — все! Люди деградировали, уже нет тех отношений, как раньше. И все говорят — не наше дело”.
Замечание волонтеров о том, что они привезли в зону АТО продукты из Киева, а значит, не все относятся друг к другу плохо, пенсионер, кажется, не слышит. Он уверен, что “обычные люди — все обозленные”. Рассказывает, как возле его дома (а они жили в районе Донецкого вокзала) однажды упало больше 20 снарядов. “Я на четвертом этаже спал, а мина залетела на третий. Что бы было со мной, если бы в мою квартиру попало? — спрашивает он. — Я 43 года отработал на эту Украину, и — на тебе — сейчас я не нужен”. Возле их домика появляется его жена, она добавляет к рассказу о трудовой деятельности мужа свою главу — всю жизнь он ездил по командировкам, в Харькове строил метро, а теперь их не пускают в собственную же квартиру.
Металлурги-танкисты
Детская обида, несмотря на преклонный возраст, сквозит во всем, что говорят супруги. Жена Александра Павловича наотрез отказывается называть свое имя, ругает мужа за то, что он начал разговор с незнакомыми людьми, торопит его, требует, чтобы он переоделся и шел в местное правление садоводческого товарищества, куда уже повезли гуманитарную помощь.
Мы идем туда вместе, пенсионерка по дороге выплескивает все недовольство, накопившееся за долгое время: что они, жители Украины, не могут ходить по своей земле, свободно передвигаться по области, повторяет слова мужа о том, что их считают террористами, раз их квартира находится на территории так называемой ДНР. На вопрос, кто стреляет и кто воюет на той стороне, начинает еще больше сердиться. Разговор превращается в словесный пинг-понг, в котором нет места логике.
— А кто воюет?
— Люди воюют, шахтеры!
— Откуда у них танки и минометы?
— У нас дивизия стояла!
— Так шахтеры воюют или военные из военной части?
— Мы не видим, кто в Донецке воюет. Мы там уже сорок лет живем. Мы там русских войск не видим.
— Кто в Донецке взял первым в руки оружие?
— Не знаю я, кто взял. Люди с оружием везде есть, и тут тоже.
На замечание о том, что на подконтрольной украинской власти территории воюет регулярная украинская армия, которая должна защищать суверенитет страны, пенсионерка возражает: “Они убивают людей. Там, на Донбассе, воюют шахтеры и металлурги”. Как шахтеры и металлурги так быстро научились воевать, она не поясняет. А “референдум” об отделении считает вполне оправданным, ведь, по ее мнению, так простой народ выступил против тех, кто их долгие годы грабил. Она вспоминает Майдан, сначала отмечает, что воюют те, кто был на Майдане, потом возмущается, что там в “мирных людей бросали напалмом”. На вопрос “Кто отдал распоряжение о том, чтобы начать стрелять в мирных людей?”, отвечает: “Не задавайте провокационных вопросов… Это человек, который находился у власти, проявил свою трусость”.
Она признается, что не голосовала за беглого экс-президента Виктора Януковича, а потом с горечью называет таких, как она сама, “детьми войны” и уверяет, что в детстве сидела в подвале с мамой, когда их бомбили немцы, хотя на вид женщине нельзя дать больше 65 лет. “А теперь нас бомбят свои”, — добавляет она. Пенсионерка ругает олигархов, при этом самым богатым из них называет… Леонида Кравчука. Она уверена — все богатые грабят народ, в первую очередь — обирают Донбасс, который львиную долю заработанных денег всегда посылал в Киев, чем и вызвал недовольство простых и вечно бедствующих шахтеров и металлургов. На замечание, что в Западной Украине тоже немало бедствующих, что и вынудило их отправиться на заработки в Европу и годами перечислять своим семьям деньги, что в 2013 году, к примеру, украинские трудовые мигранты, по данным Всемирного банка, прислали домой 9 млрд долларов, пенсионерка отмахивается. “Ничего подобного, они тоже жили на деньги Донбасса”, — безапелляционно заявляет она.
Беседа заходит в тупик, но, к счастью, мы оказываемся у здания правления товарищества. Тут уже собрались несколько десятков человек, по большей части — люди преклонного возраста. Обиженная собеседница сердито жалуется соседям на “корреспондента”, которая ее заставила разволноваться. Чтобы предотвратить возможный скандал, представляюсь и предлагаю всем, кто хочет рассказать о себе, побеседовать на улице после раздачи гуманитарки. Но, похоже, остальные настроены не так обиженно. Все устало улыбаются и, получив продукты, говорят “спасибо”.
Одна из местных дачниц, Алла Летман, соглашается рассказать о своих бедах: она родом из Донецка, живет в поселке меньше года. По сути, переехала сюда весной, потому что дома “нет работы, нет жизни”. “Нас лишили права на существование те, кто оккупировал наши земли, — боевики. Эта вакханалия, безвластие, беспредел. Я переехала сюда с мамой, у нас тут дача. Устроилась бухгалтером на водоканал в Очеретино, — рассказывает Алла. — Ходила пешком четыре километра на работу, а оказалось, что они не платят зарплату”.
Алла говорит, что отработала на КП “Жилищно-водоснабжающее хозяйство Очеретинского поселкового совета” три месяца, потратила свои сбережения, но зарплаты так и не увидела. Теперь Летман намерена подать на коммунальное предприятие в суд, но не знает, где писать заявление — по месту своей регистрации или по месту регистрации предприятия. “Я хотела рассказать, как там (на водоканале) обращаются с переселенцами”, — говорит она.
Летман, в отличие от ее соседки, которая уверена, что в ДНР воюют шахтеры, считает, что территорию Украины по ту сторону фронта оккупировали российские войска. “Какие шахтеры? А чем же воюют? Рогатками? — возмущается она. — Мои друзья ездили в Россию и видели, как завозят к нам (границы же нет) фуры с оружием. А потом у меня под домом стояли боевики и стреляли из него. У нас там целая база боевиков”. Позицию соседки она объясняет просто: даже тут, на украинской земле, показывают российские каналы, и люди упорно верят только пропагандистскому “ящику”. Немного поспорив, дачники расходятся.
Каждый в этом разговоре остается при своем и посмеивается над оппонентом, каждый верит в свою правду, хотя глаза этих людей должны были бы видеть одну и ту же войну. И все же переубедить друг друга они, наверное, уже не смогут и так и останутся жить в той реальности, в которую каждый из них однажды поверил.
