Российское правительство пытается подорвать доверие Европы и США к иностранным организациям, не попавшим в список нежелательных.
Об этом пишет Леонид Бершидский, российский медийщик, колумнист Bloomberg.
Российский президент Владимир Путин проявляет нешуточную изобретательность, когда хочет избавиться от своих оппонентов. Когда он подписал закон, позволяющий запрещать деятельность любой общественной организации, признанной «нежелательной», было очевидно, что некоторые иностранные фонды пострадают. Менее очевидным, но в ретроспективе неизбежным было то, что теперь на Западе начнут с подозрением относиться к организациям, которые нежелательными не признали.
27 июля The Daily Beast опубликовала статью журналиста Джеймса Кирчика, озаглавленную «Как американский аналитический центр поддался Путину». В статье говорилось о Московском центре Карнеги, дочерней организации Фонда Карнеги за международный мир, 105-летней «фабрики мыслей», расквартированной в Вашингтоне. Московский офис организации невелик и состоит всего из десяти сотрудников, но при этом является влиятельным: там работал Майкл Макфол, посол США в России во время злополучной «перезагрузки» российско-американских отношений.
Теперь же, по мнению Кирчика, аналитический центр стал троянским конем, распространяющим российское влияние. Его список обвинений начинается с роли вице-президента Фонда Карнеги Эндрю Вайса и его московских подчиненных в организации конференции в Финляндии, где российские и американские политические стратеги разработали мирный план для Украины без участия украинских экспертов. Предложения, сформулированные в августе 2014 года, кажутся Кирчику до боли похожими на условия февральской договоренности о прекращении огня, которая до сих пор действует, несмотря на многочисленные нарушения с обеих сторон.
Дальше Кирчик предполагает, что Центр Карнеги уволил аналитиков, критически настроенных по отношению к Путину, например, Лилию Шевцову, которая сейчас работает с Brookings Institution. Сама Шевцова пожаловалась журналисту на «притеснение альтернативных точек зрения».
Вот что написал Кирчик: «В то время как российское правительство продолжает ксенофобскую кампанию, направленную против западных общественных организаций, включающую в себя обвинение их в шпионаже и попытках организации государственного переворота, оно продолжает терпеть присутствие в Москве Центра Карнеги. Центр почему-то не попал в последний список «нежелательных организаций», составленный российским руководством».
Один из авторов законопроекта, Виталий Золочевский, предложил Генпрокуратуре заняться расследованием деятельности центра Карнеги, но за этим так ничего и не последовало. В список, о котором говорит Кирчик, так называемый «Патриотический стоп-лист», составленный российским правительством, входят 12 организаций, в том числе Фонд Макартуров, Национальный фонд демократии и Freedom House. Фонд Макартуров, который спонсировал некоторые программы Центра Карнеги, в июле объявил, что уходит из России, поскольку ощущает, что ему здесь не рады. 27 июля Национальный фонд демократии, финансировавший группы правозащитников и исследовательские программы в России, был запрещен законом о нежелательных организациях.
Бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров, яростный критик Путина, в тексте Кирчика предположил, что кремлевские инсайдеры используют московское подразделение Центра Карнеги, «когда им требуется передать свои идеи на Запад не по официальным каналам, а через источник, который считается независимым, более того американским». И какая-то доля правды в этом может быть, ведь Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги, долгое время придерживался довольно ястребиных, по меркам США, взглядов на интересы России на международной арене.
Это, тем не менее, не означает, что Московский центр Карнеги – марионетка Путина. Ни один человек, который следит за публикациями его аналитика Эндрю Вайса относительно войны в Украине, не заподозрит его в симпатии к Кремлю; он следит за действиями России достаточно пристально, чтобы не позволить сохранить их в тайне. Если центр действительно служит каналом неофициального общения между Россией и США, это вполне законная функция, которая может способствовать заключению полезных, а иногда и спасительных сделок наподобие Минских соглашений. «Фабрики мыслей» создаются не для того, чтобы сражаться с враждебными режимами; их задача – делать эти режимы более понятными и прозрачными, отсеивая информационный шум и выделяя факты.
Текст Кирчика обидел сотрудников Московского Центра Карнеги. «Мир американца Кирчика, как и мир плохого российского телеведущего, делится на тех, кто работает на Госдеп, и тех, кто работает на Путина, – написал редактор Carnegie.ru Александр Баунов, полиглот и бывший дипломат. – Жанр сочинения – донос властям, в данном случае американским: проявите бдительность, отклоняются от линии партии. Одно извиняет автора: что американцы не жили при тоталитарном государстве, и против писания доносов у них не выработался иммунитет».
Ощущения мне знакомы. Я много раз писал о том, что, хотя и внешняя, и внутренняя политика Путина являются не только реваншистскими и антилиберальными, но и преступными, это не означает, что компромисса ради мира достичь невозможно. Здесь я соглашусь с Трениным, который отмечает, что такие компромиссы неоднократно заключались с куда более одиозными советскими правителями, и в долгосрочной перспективе это поспособствовало свержению коммунистического режима, дав россиянам понять, что не мир стремится изолировать их – это делают их собственные лидеры. Но тон дискуссиям относительно того, как действовать в отношении путинской России, задается радикалами (с обеих сторон), и для них я, как и Баунов с его коллегами, либо приспешник Путина в западных медиа, либо антироссийский наемник Вашингтона.
Это играет на руку Путину больше, чем кому-либо. Он ненавидит все иностранные общественные организации, поскольку считает их ставленниками Госдепа и колыбелями возможного заговора. Месяц назад он обвинил «так называемые иностранные фонды» в том, что они «как пылесосом высасывают просто – прямо со школы абитуриентов берут, на гранты сажают и увозят. Поэтому на это тоже нужно обратить внимание». Теперь же, вооруженный законом о нежелательных организациях, он может изгнать их из России, но ему намного забавнее издеваться над ними, не проводя репрессий, а затем наблюдать, как их осуждают на Западе.
В то же время сотрудники Карнеги, должно быть, рассуждают, когда и они окажутся в стоп-листе. Аналитический центр, в отличие от Фонда Макартуров, не финансирует ничью деятельность, кроме своей – это получатель средств, а не донор, поэтому Кремль может считать его менее опасным. Это, впрочем, будет слабой гарантией.
Текст Кирчика и другие статьи, которые, несомненно, будут написаны на ту же тему, делают за Путина грязную работу, подрывая доверие к западным организациям, не входящим в стоп-лист, и девальвируя их комментарии, критичные по отношению к российскому правительству. Возможно, именно это и было первоочередной целью принятия закона.
