Возможно, я сейчас немного преувеличу. А возможно, и нет. Но на данном этапе, хотя у нас и одна из самых разваленных и разграбленных в мире армий, тем не менее, у нас одни из самых лучших в мире солдат.
Самых стойких, самых замотивированных, самых выносливых, самых изобретательных. Четыре с половиной месяца в Донецком аэропорту. Четыре. Месяца. Постоянных боев, ежедневных. Потери атакующей стороны – в сотни раз крупнее, чем потери обороняющихся.
Киборгами обороняющуюся сторону называют не зря. Они уже не вполне люди. Они киборги и есть. Четыре месяца отбивать все лучшее, что есть у ополченцев и российской армии – это вам не это.
Никто не шутит с донецким аэропортом. С момента Минских договоренностей его штурмует лучшее, что там вообще имеется с вражеской стороны. Рязанские и псковские ВДВшники, чеченские части, Моторола и группа российских спецов, которой он как бы командует, и ополченцы, ополченцы, ополченцы. Постоянно, иногда по два раза в день. Испробованы все возможные тактики. И артиллерийские зачистки, и бронекулаки, и просто человеческие волны. Задача зачистить донецкий аэропорт – это ключевая задача, которая сейчас вообще стоит перед российской стороной, и на её решение бросаются лучшие тактические группы российской армии и спецназа.
И нихера не работает. Ни хе ра. Валар Моргулис. Все лучшее, что Путин отправляет на донецкий аэропорт, неизменно отправляется в лучший мир.
И вот теперь давайте подумаем. А что станет с киборгами после донецкого аэропорта? Куда они денутся? Что им может предложить Украина? Ну да, разумеется, если Порошенко не совсем дебил, а он, кажется, совсем не дебил, то каждого защитника Донецкого аэропорта ожидают государственные награды. Звание Героя Украины там, я не знаю. Возможно, квартиры. Кто военный – очередное звание. Ну, вот, как бы, и всё.
Чего делать ветеранам Донецкого аэропорта? Чего делать ветеранам Азова, Айдара, 79-й и всех остальных героических украинских частей? Переходить на мирные рельсы? Идти в банк начальником охраны отделения? Год назад я охранял терминал от танковых атак и прятался в бункере от Града, а сегодня у меня зарплата пятнадцать тысяч, и я организовываю охрану банка. Охрану от чего? От ничего, кому он нужен, этот банк, все душевные усилия уходят на то, чтобы не пить на рабочем месте. Уже дома пью.
Что делать в этих условиях? Как организовать тысячи профессиональных героев, которых приобрела страна за последние полгода? Многие из этих людей уже никогда не смогут вернуться к мирной жизни. Они ушли на войну навсегда.
И это не плохо. Это просто такой факт. Убегать и убивать – два самых нормальных, самых природных занятия для человека. Весь цивилизационный груз на наших плечах призван как-то скрыть от нас эту звериную сторону нашей натуры, но война довольно быстро срывает этот покров цивилизации. И человек оказывается наедине с самим собой, с внутренним зверем, natural born killer. Такова ситуация, дело не в звериной сущности и не в низком уровне образования. Дело в том, что во всем мире, в любой стране, вне зависимости от её цивилизованности и уровня образования, есть какой-то процент natural born killers, и этот процент увеличивается тогда, когда ситуация в стране срывает с цивилизованного культурного человека его покров цивилизованности и вынуждает возвращаться к истокам: убегать и убивать.
Примерно 20% из всех, кто сейчас ушел на войну, больше никогда не вернется к мирной жизни. Не будут они больше менеджерами по продажам. И металлопластиковые окна они вам больше не вставят. И сайт не сделают. Всё. Эти люди теперь будут воевать, вне зависимости от того, чем будут заниматься.
Уже сейчас некоторые мои знакомые серьезно задумываются о том, что они будут делать после войны. И некоторые из них уже придумали – они поедут воевать дальше: в Сирию, в Ливию, еще куда-нибудь. Всё, эти люди ушли на войну навсегда. И им все равно, что с точки зрения украинского государства они станут преступниками, наемниками и так далее.
И это как раз самые сложные из ушедших на войну людей. Более простые не будут отдавать себе отчет в том, что они теперь солдаты навсегда, и вернутся в мирную жизнь, не имея с ней больше никаких точек соприкосновения. И очень быстро или сопьются, или вступят с мирным государством в неразрешимое противоречие, то есть кого-нибудь убьют.
Так что в этой ситуации делать украинскому государству, которое получает на руки такой страшный и непрошеный подарок: тысячи героев, более непригодных к мирной жизни? Лучших солдат на континенте, выстоявших против того, чем долгие годы пугали детишек американские сенаторы – злых советских десантников. И не просто выстоявших, а еще и убивающих их сотнями, буквально.
Ответ очевиден. Если тебе в руки приходит такой неприятный козырь – играй этот козырь. Организуй героев и отправляй их на войну.
То есть, я серьезно. Нам нужна частная военная компания. Акционерная. С государственным участием в пакете. Занимающаяся тем, что дорого, очень дорого, продает наших героев на чужие войны.
Мы уже сейчас находимся в первой десятке стран, экспортирующих вооружение. Так почему мы до сих пор экспортируем только вооружение, а не экипажи? Частные военные компании купаются в деньгах и заказах. Почему мы не играем в эту игру? У нас есть, чем поиграть, у нас есть лучшие в мире солдаты, закаленные в самых тяжелых боях в мире за последние 10 лет. Какая битва в 21-м веке вообще была более эпической, чем осада донецкого аэропорта? Что-то очень отдаленное – это штурм Басры американцами в 2003-м.
Создавая частную военную компанию, Украина решает сразу несколько задач. Во-первых, мы выходим с крайне востребованным предложением на международный рынок. Мы получаем шанс закрепить за Украиной имидж самой tough-as-nails страны. Во-вторых, мы организовываем для государственного бюджета отличный поток ценной валюты. Валюты, которая, в отличие от металла, сельхозпродукции и прочих штук, всегда только растет в цене. War never changes, war never ends, в ближайшие двести лет рынок частных военных компаний будет только расти.
В-третьих, мы даем нашим украинским героям ответ на вопрос, куда возвращаться. Желающие вернуться в мирную жизнь – вернутся в мирную жизнь. Желающие продолжать войну – продолжат войну. Причем, поскольку речь будет идти уже не о ситуации «вот тебе от родины консервный нож и наилучшие пожелания, иди и защищай её ото всей российской армии, если волонтеры привезут сухпай и спальник — повезло тебе, сынок», а о ситуации «вот деньги», то желающие продолжать войну, смогут обеспечить и себе и своей семье не просто достойный, а еще и заслуженно высокий уровень жизни. Консультанты по безопасности, телохранители, тактические группы – все это крайне востребованный и экстрадорогостоящий товар, товар категории лакшери. И у нас он есть.
В-четвертых, у нас становится гораздо больше друзей на международной арене. Наконец-то появляется причина с нами дружить. Не из-за каких-то виртуальных демократическим ценностей. А потому что у нас есть уникальное товарное предложение, мы можем при случае помогать своим союзникам ценным и уникальным товаром — победой в войне.
В-пятых, мы радикально снижаем градус недовольства в обществе. Самые неистовые ветераны получают достойное их занятие, единственное достойное их занятие, подчеркну, и получают его не за счет дырявого украинского бюджета, а за счет «принимающей стороны». И они уже не носятся с незарегистрированным оружием в составе банды байкеров по степям Украины, отстреливаясь от СБУ, а продолжают заниматься своим любимым делом – совершают подвиги за границей.
В-шестых, мы таким образом резко повышаем и сохраняем на крайне высоком уровне обороноспособность государства. Где-то за границей Украина постоянно держит контингент в десяток тысяч лучших в мире солдат, экипированных по последнему слову техники, постоянно проходящих боевую обкатку, не теряющих навыков. Еще столько же находятся дома на ротации или в ожидании подписания нового контракта. В этих условиях Украина в состоянии в течение двух недель развернуть такую контратаку против любого агрессора, что вопрос нарушения территориальной целостности Украины становится вопросом исключительно теоретическим. С нами просто становится слишком страшно воевать.
В общем, чего не хватает для реализации этого проекта? Только одного.
Не хватает политической воли государственного руководства. Потому что проблема «герои вернутся домой» — это будущая проблема. А у нас в стране никто и никогда не решал будущие проблемы. Будущих проблем для наших руководителей не существует. На Украине поговорка «после нас хоть потоп» должна звучать «послезавтра хоть потоп». Все знают, что зима близко. Но делать никто ничего не будет, поэтому она наступит внезапно. А значит, если этих ребят начнут через полгода стрелять – так им и надо. Заслужили.
Извините за внимание.
Александр НОЙНЕЦ
