Совместное видеообращение к президентам России и Украины матерей украинского политзаключенного в России Станислава Клыха и задержанного в зоне АТО российского военного Виктора Агеева Тамары Клых и Светланы Агеевой может поспособствовать освобождению украинцев из плена, поэтому такие методы имеют право на жизнь.
Об этом сказал активист и бывший политзаключенный Геннадий Афанасьев.
“Да, я смотрел это видео. Понимаю точку зрения общества, что это сравнение не очень понятно. Ведь Станислав Клых – это парень, который вообще ни в чем не виноват и является абсолютно аполитичным человеком, который попал в беду и ни за что его пытали, практически свели с ума. А Агеев – человек, который убивал украинцев. И их поставили рядом, но людям сложно передать ситуацию с Тамарой Ивановной Клых, потому что большинство с ней не общались и никогда ее не видели. Чтобы хоть немного понять горе этой женщины – позвоните к ней хоть раз. В первые же две минуты она начинает плакать. И так происходит каждый раз”, — сказал Афанасьев.
Бывший политзаключенный объяснил, что видеообращение матерей Агеева и Клыха направлено не на украинцев, а для того, чтобы поднять волну в России.
“Тамаре Клых очень сложно. Вплоть до того, что сын не узнавал ее на свиданиях. А в письмах и телефонных разговорах говорил: “Вы меня предали. Ничего не делаете. Я больше не могу, хочу покончить с собой”. Мы готовим Агеева, как товар для обмена. Обмен на Станислава или любого другого парня, потому что все они находятся в разных условиях, но в одном положении – они лишены свободы. Поэтому такое разглашение имеет право на существование”, — сказал Афанасьев.
Активист напомнил, что подобная кампания уже происходила во время подготовки обмена пленных ГРУшников Александра Александрова и Евгения Ерофеева на украинскую политзаключенную Надежду Савченко.
“Это работает. А предъявлять что-то маме Станислава Клыха не может никто. Как бы мы не ценили свою гордость, но мы должны просить. Если мы не будем этого делать, то никто не вернется домой. Сидя дома, очень легко рассуждать о том – кем мы можем жертвовать, а кем нет”, — подчеркнул Афанасьев.
