Москва ищет возможность смягчить позицию Запада, и при этом продемонстрировать россиянам победу над ним.
Прекратив жаловаться на Запад, российские прагматики, как правило, заключают, что старый миропорядок перестал работать, так как не дал России места, которого она заслуживает. Соответственно, нам нужен новый миропорядок, способный, наконец, оставить в прошлом «незаконченную» Холодную войну. Интересное совпадение: именно эту идею продвигает Кремль, пишет российский политолог.
Это была ключевая идея организованного Москвой Валдайского форума, куда приглашают как российских, так и зарубежных экспертов, в 2014 году. В этот раз дискуссия была озаглавлена «Новые правила игры или игра без правил?». Главной идеей форума стало то, что Холодная война закончилась (или она и не закончилась вовсе) без конкретных договоренностей или правил; соответственно, необходимо заключить такие договоренности и установить новый мировой порядок.
Именно в таком сообщении нуждались российские власти в качестве интеллектуального фона для речи Путина, в которой те же идеи были высказаны открыто: «Холодная война» закончилась. Но она не завершилась заключением “мира”, понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, – сказал он. – Поэтому есть необходимость в новой системе взаимных договоренностей и обязательств».
Но на каких принципах будет построен этот новый миропорядок? Заявления Кремля рисуют четкую картину: Запад должен отказаться от своей цивилизационной миссии и признать право других игроков (читай: России) интерпретировать правила игры по-своему, а прежние международные нормы потеряли силу. Следует ли Западу согласиться на эти условия? Забавно, что даже те из современных российских экспертов, которые считаются прозападными, сейчас утверждают, что мировой порядок не может быть основан на международном праве.
Академик Алексей Арбатов: «Система международных отношений строится не на основе международно-правовых норм и институтов, а в зависимости от реального распределения и соотношения сил ведущих держав и их союзов, наличия у них общих интересов». Очевидно, Арбатов выступает за усиление роли России в системе международных отношений. Но, если спад в РФ продолжится, принцип баланса сил приведет к тому, что Россия останется на периферии в международной системе.
К середине 2015 года Кремль постепенно занялся поиском более гибкого способа внедрения своей доктрины выживания. Это не означает, что ее творцов так уж заботили растущая изоляция России и накоплении проблем для благосостояния элит, которая нуждается персональном встраивании в западную систему, что они решили искать способ выхода. Нет, политический режим, который переключился на логику «поиска врага», не может отказаться от него, не показавшись побежденным. Поэтому Кремль пытается убить сразу двух зайцев: с одной стороны, его апологеты продолжают запугивать и шантажировать Запад и российских соседей, когда Москве отказывают в чем-то; с другой стороны, эксперты с серьезной репутацией занялись поиском идей, с помощью которых можно было бы убедить Запад согласиться на новый статус-кво (и тем самым добиться снятия санкций, калечащих российскую экономику).
Вот пример этого двойного подхода. Политолог, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов, отмечая, что «Кремль не хочет провоцировать Запад на оказание большего давления, но воздержится от действий по уменьшению того давления, которое на РФ уже оказывается», предположил, что ситуация переходит в фазу «мирного сосуществования». Такой аргумент от прокремлевского эксперта означает, что, по крайней мере, часть российского политического класса и бизнес-сообщества начала опасаться того, что конфронтация и изоляция может означать для их интересов.
Идея «мирного сосуществования» нашла сторонников среди немецких экспертов. Маркус Каим, Ханс В. Маулл и Кристен Весфаль из Немецкого института международной политики и безопасности предложили заняться поиском нового modus vivendi, понимая его как «мирное сосуществование и «коэволюция» между западными и российскими идеями внутреннего политического порядка».
Предложенный новый статус-кво должен дать Кремлю возможность смягчить позицию Запада, но в то же время дать Москве продемонстрировать победу над Западом: «Это они проиграли, не мы!»
Концепция «мирного сосуществования» была сформулирована в 1920-х Владимиром Лениным (он использовал термин «мирное сожительство»). Она отличалась такой же двойственностью целей: обеспечить использование экономических ресурсов Запада для удовлетворения нужд Советского Союза, но при этом продолжить «классовую борьбу» с капитализмом.
В начале 1950-х Сталин вернулся к этой идее (с теми же целями на уме). Он также подчеркнул принцип «равенства» как основу этого сосуществования (что выступает в качестве исторического прецедента для призывов прагматиков к равенству). Тем не менее, сталинское «мирное сосуществование» не предотвратило ни Холодную войну, ни то, что милитаризация истощила ресурсы СССР и ускорила его распад.
Нельзя с уверенностью утверждать, какую точку равновесия между сдерживанием и диалогом найдут Россия и Запад в этот раз, учитывая, что кремлевский режим выбрал для своей легитимации милитаристско-патриотическую риторику.
