Москва раз за разом ставит на те элиты, которые ей самой ценностно близки. В результате, ее партнерами оказываются те, кто ведет себя как мародер на оккупированной территории.
У Москвы есть одна особенность. Она раз за разом ставит не на тех.
В соседних странах Кремль ориентируется лишь на элиты. Инвестирует в крупный бизнес, коррумпирует политиков, замыкает на себя бизнес-цепочки. Вероятно, Москва не верит в субъектность обывателя и в то, что протест может быть «низовым». А потому предпочитает договариваться с «верхами».
А запад все это время предпочитает работать с гражданским обществом. Инвестирует в образование, финансирует программы обмена, организует семинары. Он вкладывается на вырост – в тех, кто завтра станет определять повестку. Причем, ему даже не нужно ничего придумывать – достаточно познакомить молодежь с самим собой, чтобы затем она захотела купить у тебя франшизу.
В результате, картинка уличных протестов одна и та же. По одну сторону – политические долгожители с сомнительной репутацией. По другую – улица, которая требует иных правил игры. Но все рассуждения Москвы о «цветных революциях» сродни жалобам человека, который регулярно ставит на аутсайдеров, но предпочитает обвинять тотализатор.
Причем в самой РФ иногда звучат голоса, что Москве пора вынести уроки. Начать работать с «низами». Отказаться от поддержки токсичных политиков. Формировать когорту умных и искренних адвокатов самой себя. Но в том и штука, что ничего этого Кремль сделать не может.
Потому что никакого привлекательного образа будущего у России не существует. У нее нет картинки завтрашнего дня, способной увлечь и мобилизовать. У нее нет идеи мессианства – того самого, что есть у коллективного запада. Современная Россия – это ценники вместо ценностей. Монетизация убеждений и принципов. Что она может предложить своим соседям?
Инвестиционные проекты? От них не выигрывает никто, кроме российских монополий. Уникальные технологии? Россия их сама покупает. Региональную безопасность? Нет смысла рассуждать об этом после Крыма.
Москва раз за разом ставит на те элиты, которые ей самой ценностно близки. В результате, ее партнерами оказываются те, кто ведет себя как мародер на оккупированной территории. Она не способна договариваться ни с кем иным – российская элита не верит никому, кто от нее отличается.
Россия может себе покупать союзников, но она не способна их создавать. Она способна предлагать секс по расчету, но это не имеет ничего общего с любовью. Ее масскульт вторичен, толкование «русскости» напоминает матрешку из duty free, а единственное универсальное предложение – репертуар радио «Шансон».
«Рим полюбили не за величие – Рим стал великим, ибо его полюбили». Эта формула Честертона неприменима к современной России. Она обречена проигрывать битвы за будущее, просто потому, что у нее нет образа будущего. Она проигрывает битву за сердца, потому что не умеет влюблять.
