«Путин пришел в такую ярость», что поклялся лично за все отомстить, сказал один бывший чиновник, участвовавший в полемике разведслужб по поводу причин вмешательства Кремля в президентские выборы 2016 года в США.
В череде интервью с высшими должностными лицами американской разведки и иностранными дипломатами, посвященных спаду в российско-американских отношениях, неизменно всплывает одна дата: январь 2012 года.
В тот месяц Майкл Макфол, незадолго до того назначенный администрацией Обамы послом США в России, прибыл в заснеженную Москву и почти сразу же начал встречаться с лидерами оппозиции и правозащитниками, критикующими Кремль.
Этот провокационный шаг был сделан в довольно болезненный для Владимира Путина момент, когда российский президент и без того уже вскипал в связи с выявленной американской поддержкой массовых протестов, имевших целью опорочить его репутацию. К тому же Путин изо всех сил пытался вернуть России влияние на мировой арене в условиях довольно неустойчивой экономики, обусловленной падением мировых цен на нефть.
Макфол, преподаватель по образованию и политический назначенец, никогда раньше послом не был. В то время рыжеволосому уроженцу Монтаны было 49 лет, и в разгар своего первого бурного месяца в Москве он написал в блоге о своем «эффектном» начале.
Расследование последовавших затем событий, вплоть до скандальных обвинений в российском вмешательстве в политический процесс в США, подсказывает нам, что последствий таких масштабов никто не ожидал.
В интервью, которые The Washington Times брала у ряда иностранных дипломатов и у более чем десятка нынешних и бывших высокопоставленных представителей американской разведки и службы национальной безопасности, прибытие Макфола в Москву часто сравнивают с пчелиным укусом, который взбесил русского медведя.
На самом деле «Путин пришел в такую ярость», что поклялся лично за все отомстить, сказал один бывший чиновник, участвовавший в полемике разведслужб по поводу причин вмешательства Кремля в президентские выборы 2016 года в США.
«Вашингтонский истеблишмент сильно недооценивает роль того, кто все это начал, — сказал The Times иностранный дипломат, имеющий доступ к Путину. — На самом деле это были Обама и Хиллари, а не Путин. Именно они отправили Макфола в Россию, чтобы попытаться свергнуть Путина, и не на шутку его рассердили».
В своих ответных письмах Макфол настаивал на том, что администрация Обамы никогда не ставила себе целью свергнуть президента России и не вырабатывала подобной политики. Но он прямо признал, что Путин «воспринимал наши действия — на мой взгляд, разумеется, ошибочно — как попытку подорвать его легитимность».
«Могло ли такое восприятие стать одним из мотивирующих факторов для его нападок на наш суверенитет в 2016 году?— писал бывший посол. — Да».
Люди из ближайшего окружения Путина, включая таинственного генерала армии, который позднее будет выдвинут для разработки кремлевской политики «гибридной войны» против Вашингтона, знали Макфола задолго до его назначения в 2012 году.
Политолог из Стэнфорда, в середине 1990-х годов участвовавший в создании московского Центра Карнеги, в 2009 году Макфол служил главным советником по России в Совете национальной безопасности, когда администрация Обамы предпринимала неуклюжие попытки «перезагрузить» отношения с Москвой. К тому времени, как он вступил в должность посла США, путинские союзники воспринимали его не иначе как приспешника тогдашнего госсекретаря Хиллари Клинтон.
Незадолго до приезда Макфола между Путиным и Клинтон произошел весьма неприятный обмен мнениями по поводу российских выборов в законодательные органы в 2011 году, которые вызвали крупнейшие с 1990-х годов уличные акции протеста в Москве. Клинтон раскритиковала голосование, отказав ему «как в свободе, так и в справедливости», и призвала к «полноценному расследованию».
Путин ответил тем, что обвинил Вашингтон в поддержке протестующих оппозиционеров. «Мы должны защитить себя от этого вмешательства в наши внутренние дела», — заявил он.
«Наказать Хиллари»
По словам бывших американских чиновников, которые вместе с Клинтон разрабатывали политический курс в отношении России, сама по себе политика приобрела очень личный характер.
Какой ответный удар готовил Путин, не будет известно еще четыре года, и нанесен он будет так, что Вашингтону, возможно, потребуется еще много лет, чтобы полностью его понять.
Бывший директор ЦРУ и глава АНБ Майкл Хайден заявил, что усилия России по влиянию на президентские выборы 2016 года были «самой успешной кампанией в истории тайных кампаний влияния».
«Русские, — добавил он, — хотели наказать Хиллари и подорвать доверие к самому американскому избирательному процессу».
В 2012 году Макфол сразу же почувствовал обращенный на него гнев Кремля. В течение первого месяца пребывания его в должности российское государственное телевидение развернуло серьезную пропагандистскую кампанию, всячески третируя Макфола посредством искажения информации о его встречах.
Откуда ни возьмись у посольства США выстроились пикетчики, а участники одной прокремлевской молодежной группы даже притворились мертвыми у проходной, намекая на участие США во вспыхнувших на Ближнем Востоке протестах «арабской весны».
Макфол усилил меры безопасности.
В то время, выступая перед журналистами, новый посланник сказал, что никогда не ожидал столкнуться со столь «беспощадным антиамериканизмом», возобладавшим в российской столице.
Оглядываясь на пять лет назад, на этой неделе он сказал The Times, что его «обращение к оппозиционным деятелям было преднамеренно и сильно преувеличено Кремлем и контролируемыми государством средствами массовой информации».
Путин почувствовал угрозу со стороны демонстрантов на улицах Москвы, сказал Макфол, который вернулся в Стэнфорд, а также является обозревателем The Washington Post.
«Кремлю нужен был способ дискредитировать оппозицию, поэтому они обвинили ее участников в том, что те были марионетками Запада, Обамы и моими тоже, — сказал он. — На мой взгляд, их пропаганда увенчалась успехом».
«Волосы встали дыбом»
Бывший агент разведки, ранее работавший в регионе, сказал, что Макфол недооценил угрозу, которую чувствовал Путин.
«Мы не воевали с Россией, зато они воевали с нами», — сказал бывший агент.
«Из-за Макфола у Кремля волосы встали дыбом», — добавил известный западный журналист, работавший в Москве в период тамошней службы Макфола.
В ноябре 2012 года, по прошествии десяти месяцев, которые Макфол пробыл в должности посла, Путин значительно повысил ставки, назначив генерала Валерия Герасимова, загадочного руководителя группы экспертов по российской армии, начальником штаба российских вооруженных сил.
Герасимов (которому сегодня 62 года) происходит из региона, который является российским домом для этнических татар. У него за плечами был один из самых кровавых конфликтов в новейшей истории России, Вторая чеченская война, в которой Кремль вступил в противоборство с сепаратистскими мятежниками и которая была одной из знаковых инициатив Путина.
«Гибридная война»
В 2013 году новый военный руководитель опубликовал в российском журнале статью, которая с тех пор считается стратегической основой подрывной политики Кремля.
Известная в военных кругах как «Доктрина гибридной войны Герасимова» эта теория поощряет смешивание обычных и нетрадиционных боевых действий, по сути до бесконечности расширяя возможности для ведения войны — включая и киберпространство.
«В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону. Изменились сами правила ведения войны».
Генерал также ссылался на «арабскую весну». Путин, зацикленный на массовых протестах, которые привели к распаду Советского Союза, верил в то, что Соединенные Штаты тайно влияли на ход «цветных революций» в бывших советских государствах, таких как Грузия и Украина, а также на народные восстания 2011 года, потрясшие мусульманский мир.
Во время «арабской весны» Кремль особенно боялся влияния Twitter и других социальных медиа-платформ, а также их способности мобилизовывать общественное мнение и организовывать акции протеста даже в авторитарных странах. В своей статье генерал Герасимов предупреждал, что события «арабской весны» были «типичным методом ведения войны в XXI веке».
По словам сотрудников разведслужб в интервью The Times, именно тогда Макфол — который учился и преподавал в Стэнфорде и широко использовал американские социальные медиа в качестве дипломатического инструмента для общения с русскими — пересекается с Герасимовым. «Макфол был ярким представителем культуры Twitter, квинтэссенцией высокотехнологичных решений солнечной Калифорнии и демократического оптимизма, — сказал бывший офицер разведки. — Герасимов и Путин были парнями, которые учились тому, как лучше проломить вам голову булыжником».
Забегая на четыре года вперед: на президентских выборах в США в 2016 году Кремль обвиняют в использовании тех же самых социальных сетей в качестве инструмента влияния на политические дебаты в период кампании.
Неясно, в состоянии ли разведсообщество США или многочисленные организованные Конгрессом расследования деятельности России — не говоря уже о специальной команде адвокатов, собранной бывшим директором ФБР Робертом Мюллером — остановить русских в том случае, если они попытаются повторить этот опыт.
