Украинцы с горькой иронией сравнивают аресты высокопоставленных чиновников с возвращением пойманной рыбы обратно в реку. Ни один политик не сидит в тюрьме.
Президент Петр Порошенко только что совершил поворот на 180 градусов. 4 октября Порошенко объявил о том, что он поддерживает создание специализированного высшего антикоррупционного суда, а также о том, что в ближайшее время он представит соответствующий законопроект с пометкой «срочно» для создания такого суда.
Однако президент предложил создать многопартийную парламентскую рабочую группу для разработки этого законопроекта, и подобный вариант вызывает тревогу. В Украине рабочая группа часто представляет собой то место, куда направляются законопроекты для того, чтобы там и умереть.
Гражданское общество и иностранные партнеры должны использовать все рычаги и техническую помощь, чтобы этот законопроект был подготовлен как можно скорее.
До недавнего времени Порошенко был решительно настроен против создания такого суда. В сентябре на конференции под названием «Ялтинская европейская стратегия» (Yalta European Strategy) в Киеве он выступил против создания отдельного института, поскольку, по его словам, лишь страны третьего мира имеют подобные антикоррупционные суды.
Однако именно в таком изменении и нуждается Украина. Создание специального высшего антикоррупционного суда — единственный шанс для Украины сформировать судебную систему, независимую от нынешнего правящего класса.
Главный смысл создания антикоррупционного суда состоит в том, что он необходим для завершения формирования новой антикоррупционной экосистемы, состоящей из Национального антикоррупционного бюро Украины (НАБУ) и Специальной антикоррупционной прокуратуры (САП).
С момента своего создания в 2015 году НАБУ произвело несколько громких арестов по результатам расследования дел о хищении. Так, например, был арестован глава Государственной фискальной службы Роман Насиров, а также Николай Мартыненко, главный союзник бывшего премьер-министра Арсения Яценюка.
Однако простые украинцы с горькой иронией сравнивают аресты высокопоставленных чиновников с возвращением пойманной рыбы обратно в реку. Ни один политик не сидит в тюрьме. В августе директор НАБУ Артем Сытник пожаловался на то, что каждое четвертое дело, представленное в суды НАБУ и САП, саботируется. Слушания начинаются только спустя шесть или более месяцев. По словам Сытника, наказанию подвергаются, в основном, те люди, которые работают на низовом управленческом уровне, а не организаторы коррупционных схем.
Учреждение специализированного высшего антикоррупционного суда отражено в законе «О судоустройстве и статусе судей», который был представлен президенту и одобрен в 2016 году. Его создание является частью обещаний, которые Украина дала своим партнерам, в том числе Международному валютному фонду (МВФ). Новый закон об антикоррупционном суде должен быть одобрен для запуска соответствующего процесса, и этот суд будет специализироваться только на делах НАБУ и САП.
В течение последних нескольких месяцев на фоне интенсификации обсуждения вопроса о создании антикоррупционного суда как внутри Украины, так и среди ее международных партнеров, стало все сложнее определить, какую юридическую формулу следует поддержать — должен ли это быть суд, палата или несколько палат.
Ниже приводятся основные аргументы, используемые правительством и комментаторами, выступающими против создания антикоррупционного суда.
1. Нам не нужен отдельный суд; нам нужна палата или палаты.
Вместо антикоррупционного суда некоторые люди предлагают Украине создать палаты в рамках уже существующей судебной системы, и при этом используются как взаимозаменяемые слова «палата» и «палаты». Однако «палата» и «палаты» — это две разные концепции.
«Палата» означает создание кассационной палаты в Верховном суде Украины. Если антикоррупционный суд уже существует, то такая архитектура имеет смысл. Но без независимого антикоррупционного суда коррупционные дела будут застревать в судах общей юрисдикции первой инстанции, и, возможно, они никогда так и не дойдут до кассации.
«Палаты» означает создание групп специализированных судей в существующих судах общей юрисдикции. Для этого нужно будет отобрать в Украине, по меньшей мере, 1800 судей, и этот процесс, на самом деле, будет бесконечным. Если выборы 120 судей Верховного суда заняли более девяти месяцев, то можно себе представить, сколько времени потребуется для выбора 1800 судей. В отличие от этого, для работы высшего антикоррупционного суда потребуется всего 150 судей.
Помимо временного фактора, проблема с палатами состоит еще и в отсутствии юридического механизма для обеспечения независимого выбора судей в рамках существующей системы. Такие организации как Transparency International, Центр противодействия коррупции (Anti-Corruption Action Center) и Венецианская комиссия (Venice Commission) четко объяснили, почему идея о создании палат не будет работать, и почему она способна подорвать антикоррупционную реформу на Украине.
2. Антикоррупционный суд требует изменения Конституции.
Статья 125 Конституции Украины запрещает создание специальных и чрезвычайных судов, и сделано это было для того, чтобы избежать повторения советской юридической практики образования «троек» без соответствующей процедуры.
Конституция Украины, в которую были внесены изменения в 2016 году, позволяет создавать специализированные высшие суды в рамках существующей юридической системы. По мнению Венецианской комиссии, высший антикоррупционный суд имеет явные признаки специализированного суда, а не специального и не чрезвычайного, и поэтому он не подвергает опасности единство судебной системы.
Вопреки заявлению Порошенко, специализированные антикоррупционные суды существуют не только в Африке, но также в Хорватии, Болгарии и в Словацкой Республике.
3. Процедура выбора судей будет несправедливой — но в чем проблема?
Соревновательный и открытый процесс выбора под контролем гражданского общества, при его участии и при участии международного сообщества является ключевым условием честного выбора судей. Такого рода процесс выбора возможен только в случае образования антикоррупционного суда.
Судьи специализированного высшего антикоррупционного суда могут быть выбраны на основе модифицированной процедуры с учетом опыта формирования Верховного суда. Специализированный суд может предъявлять специальный требования к судьям, и поэтому допустимо введение дополнительных фильтров в процедуру выбора.
Венецианская комиссия отвергает присутствующую в существующем законопроекте идею о создании органа, который бы отвечал за выбор судей и в который входили бы президент, Парламент и Министерство юстиции. Она рекомендовала ввести дополнительные гарантии для того, чтобы процедура назначения судей была независимой от исполнительной и законодательной власти. Так, например, Высшая квалификационная комиссия судей или, скорее, специальная группа внутри нее, может получить право номинировать членов этого органа — с учетом роли международных доноров.
Аргументы против антикоррупционного суда не основаны на фактах, и они просто не выдерживают критики.
Западные друзья Украины должны настаивать на принятии этого закона уже сейчас, и, кроме того, они должны прекратить бесконечные дебаты по поводу формулировки устава этого суда. Украине нужен полностью независимый специализированный антикоррупционный суд. И точка. Коррупция и отсутствие доверия к юридической системе начинают оказывать воздействие на инвестиционный климат на Украине в большей степени, чем конфликт с Россией (фашистское государство, признанное 27.01.15 Верховной Радой страной-агрессором).
