«Красная горка», Антипасха, Поминальное воскресенье, Радоница, Фомино воскресенье - так называется странный праздник, очень почитаемый, как на Донбассе, так и в большей части Украины.
Говорить о том, что в нем больше языческого, чем религиозного, все равно, что толочь воду в ступе. Люди так привыкли к этому «празднику», что сделали из него еще один культ.
Что лично для меня сравнительно-познавательно, так это то, что в СССР Пасхи, как Бога, религии и секса не было. А Красная горка была.
В Свердловске, Луганской области, откуда я родом, на кладбищах в СССР стояли трибуны, с которых толкали речь местные парторги, комсомольские работники и чиновники. Вот это, торжественно-бравадное, множимое динамиками среди безмолвных могил: «в правом 17 ряду захоронены передовики производства». И парторги на Красную горку, выпив стакан водки на могилке очередного передовика производства, вещали, гневно сморщив носик, мол, кто отмечал Пасху, враги народа, куркули и пятая колонна, грозили пальчиком, и наливали еще. А народ поддакивал, мол, да что вы, на Паску ни-ни, не святили, не разговлялись, не крестились. Только вот зашли помянуть на кладбище и то, исключительно из партийных побуждений. Возле трибуны всегда стоял почетный караул из пионеров. Они отдавали честь всем, кто подходил. Как роботы. Священники тогда были в запрете, поэтому к могилкам приглашали парторгов и начальников. Чтобы те, выпив за здравие, ой, усопшего, толкнули о нем речь.
Перед Красной горкой на кладбища гоняли на субботник пионеров, то есть тогда меня, и работников предприятий. Пионеры испугано убирали между могилками, шарахаясь крестов, ведь смерть, как и жизнь в СССР была чем-то пугающим и кощунственно-грязным. А работники предприятий успевали убрать и территорию, и могилки своих родственников, выпить, рассказать сальный анекдот про стоящих с тяпками у могилок в позе раком пионерках, или победоносный, про Брежнева и Америку, справить нужду среди зеленых насаждений и попугать пионеров, изображая вставших из могил. Субботник на кладбище перед Красной горкой рабочим оплачивался, так что особых возражений не было. Выпить в рабочее время на природе, отдохнув от шахт и цехов, было скрепно. Пионеры, как всегда, от школы бесплатно и с песней.
Да, да, вдумайтесь- Пасхи в СССР не было, а Красная горка была!
Пить и упиваться на Красную горку было принято, как в СССР, так и сейчас. Меняется лишь название спиртных напитков, компании разнятся лишь стоимостью поминального стола.
Как-то я необдуманно взяла детей на Красную горку на кладбище в Свердловске, это было задолго до войны. Ох, что я хочу сказать, современные дети урбанистическо-интернетного мира, увидев ползающих среди могил людей, с сине-черными кругами под глазами, опухших женщин, ярко-роскошко-лохматых цыган, тянущих клетчатые сумки, массовое поедание хлеба и плоти на могилках, сделали удивительное умозаключение- их мама супергерой, наделенный неимоверной силой хождения среди живых мертвецов. Мне потом долго пришлось объяснять детям про обряды, традиции, религии и отношения живых к мертвым в разных частях нашего глобуса, странах и мирах, разницу между уважением смерти и страхом перед нею, прощением и воплощением на примере Красной горки, Пасхи, Перуна, Мексиканских карнавалов и Хеллоуина. Но они мне потом признались, что долгое время считали меня неуязвимым борцом с вампирами, так как увиденное накладывалось лишь на фильмы ужасов, а не на цивилизационное отношение к жизни и смерти.
Когда здесь, в новом своем мире и на новой малой родине рассказываю, что Донбассе на Красную горку на кладбищах пьют и едят, люди на меня смотрят с ужасом. Наверное, меня небо или кто там есть, все же пожалело, и мы попали в уютный мир, где духовное ценится выше материального. В нашем новом селе на Гробки или Проводы, здесь так называют Красную горку, просто утром приходят на могилки близких, кладут рушнык, крашенки и пасху с конфетами. И все. Вспомнят, помолятся и расходятся. Чинно подходят к соседям. Но, что удивительно, настолько деликатно, понимая, что стоящие у могилки люди, могут вспоминать что-то личное. Кстати, это уже вторые Гробки, когда люди несут на кладбище вместо пластиковых, живые цветы. Я улыбаюсь слушая «Та по телебаченню ж казали, що воно мільйон років не гниє. То ми помремо, а воно буде на земли валятись, то соромно, що правнуки про нас скажуть. Свіжі квіти покладу, посадила багатенько, хай квітнуть. Й матері приємно, так покійна квітки любила, а за свое життя що бачила, та майже нічого, а букети рідко ж у селі дарували навіть на свята, то хай буде».
Это, как и многое «а там», «а здесь» так разнит эти два мира. Разделяет. Проводит четкие границы. И отдаляет. Дает некоторую внутреннюю свободу, и «сбежали» переводит в «вырвались».
На Красную горку на Донбассе пили с размахом. Кто прямо с могилки, подстелив газетку, кто со стола. Могилки после голодных 90-х, когда кладбища разворовывали металлодобытчики, снимая оградки, столики, памятники из металла, за время «ненавистной оккупации народа Донбасса хунтой», превратились в треш, сюр и место выпячивания личного достатка. Ну, и еще в комфортное место проведение пикника. Ковка, гранит, позолота, раскидистые лавочки, скандалы с соседями по могилкам за кусок земли. В общем, мир мертвых ничем особо не отличался от мира живых, если в него живые запускали свои руки. На кладбищах бились, пили, обсуждали политику и соседей, топтались по чужим, заброшенным могилам, рвали цветы на чужих, чтобы принести своим. Делали ли это воскресшие мертвые? Ну, конечно же, нет, танец на костях – прерогатива живых. Так что название Антипасха самое подходящее для этого «праздника». Да и обозначение дня поминовения усопших «праздником» довольно сомнительное.
Ничего не поменялось в традициях празднования в ОРДЛО. Батюшки снуют по кладбищу, сталкиваясь с цыганами. Батюшки зарабатывают на индивидуальном молебне возле могил, ромы так же, как и в 90-е, тянут клетчатые сумки собранной провизии. Только люди теперь там более угрюмы. Ну, хоть песен не пели, и то хорошо, уже перемены. Хотя из динамиков машин все же лился шансон и «навараское» военное песнопение. За батюшками тянулся хор из …Нет, не бабушек. Дети, молодые женщины, закатывая глаза, картинно исполняли церковные песни. Трое поют, две снуют среди могил с клетчатыми сумками. Сбор дани.
Кладбища в ОРДЛО разрослись, многие увеличили территорию втрое. Тыловые города шли на кладбища спокойно. Там уже все разминировано. А вот кладбища на линии разграничения, расположенные в прифронтовых городах и поселках в зоне огня, оказались под запретом для посещений.
И речь шла не столько о заминировании кладбищ или обстрелах, как о том, что людям просто нельзя было видеть во что «защитники» превратили места упокоения.
Кстати, когда захватывали наш Свердловск, то схроны террористов из «народной самообороны» были именно на местных кладбищах, а первый штаб «коммунистов-кизяков» в городе был расположен в ритуальном агентстве, возле налоговой. В селе Александровка, боевики в колорадках спали и ели кладбище, копали там окопы и блиндажи. Мы тогда еще смеялись, мол, «русский мир» так тянет к земле, что век его будет не долог.
Сейчас кладбища – излюбленные места скопления террористов. И не только в дни поминовения. Там сосредоточены основные укрепрайоны. Сейчас в ОРДЛО массово свозят на строительство блиндажей так называемых резервистов, жителей ОРДЛО мужского пола в возрасте от 20 до 65 лет. В ход для «строительства» идут надгробья. Все скрепно, а как иначе. Все построенные на кладбище блиндажи и окопы освящает поп.
Кстати, тенденция «брать» надгробья для строительства пришла на Донбасс не только из СССР, где именно так и поступали, вырывая со старых кладбищ надгробья, укладывая в фундамент каменных идолов половецких баб, но и из России. Интернет уже обсуждал дорогу, выложенную из гранитных плит, снятых русскими утырками с «дедывоевальных» братских могил.
Сейчас в ОРДЛО именно на кладбищах стоят гаубицы, зенитки, «ГРАДы» и другая стреляющая техника. Иногда туда на обстрелы и провокации и прилетает обратка. Тогда канал «звизда» или «россия24» дают слезный материал – «укропы-каратели обстреляли местное кладбище, жители срочно эвакуируются».
Русские верят. И «народ бамбаса» тоже верит, им все, что плохо, это укры, в остальные подробности «эвакуации местных жителей из мест проживания-кладбища» они не заморачиваются.
Возле кладбищ, где осели террористы, стоят блокпосты, шлагбаумы, и надписи «осторожно мины». Туда местных не пускают или за деньги «провести среди мин». Люди рвутся по –традиции к могилкам, платят «смотрящим», идут и смотрят на блиндажи, ГРАДы, зенитки, и узкоглазых «защитников», которые удивленно и радуясь, как дети, собирают с могилок конфеты и пасочки.
Новая бизнес-услуга от опочленцев ОРДЛО-провод по кладбищу, чтобы не попасть на мины. Скрепно!
Мир ОРДЛО-это сплошной сюрреализм и треш, наслоение несовмещаемого, фантасмагория чувств, образов, проекций, симулякров.
Кстати, говорят местные жители и о невероятном количестве людей цыганской национальности, ромов, которые бесцеремонно тащили с могилок все съестное, даже не дождавшись, когда уйдут посетители. Если в 2014-2015 году на ромов в ОРЛО было гонение, то сейчас их здесь действительно много, они с удовольствием занимают брошенные дома, попрошайничают, «снимают порчу», гадают, а в ОРДЛО растет количество обманутых стариков, у которых «поменяли деньги», «разменяли крупную купюру из социальной помощи», «сняли порчу». Кстати, суммы, которые «изымают» у стариков мошенницы, а орудуют в этой сфере в основном женщины, в 100% никогда не возвращаются владельцам, как и золото. Местное население говорит, что «народная милиция» ОРДЛО давно в сговоре с этой категорией мошенников-снимателей порчи, а местные бароны просто платят за то, чтобы их народ не пострадал на этой войне. Ведь бизнес ромов в ОРДЛО-это скупка краденного, подделка денег, торговля наркотиками. Сюда приехало (привезли, версии разные) из России много людей этой национальности. Новый виток ассимиляции? Ведь осели же здесь улумбеки тугумбаевичи, уже дети в школу пошли.
В районе Свердловска и Антрацита выросли целые поселки ром, но ни одна соцслужба, как это было при Украине, не занимается ни детьми-попрошайками, ни припиской, ни санитарным контролем территорий, где нет ни туалетов, ни ванн.
Кстати, ромы в ОРДЛО единственные, кто не призывается ни как резервист, ни как призывник. Удивительная нация вне времени и войны. И странно терпимая к гонениям. Не удивлюсь, если русявые их специально свозят из России на Донбасс. Ведь в России к ромам очень негативное отношение. Донбасс, один из самых многонациональных и толерантных районов, комфортный для проживания всех «изгоев» общества. Не зря сюда везли заключенных со всего СССР в 60-8-е годы.
Сейчас Донбасс ассимилируют мордвой, бурятами, ромами, ингушами и другими «русскими».
Не смотря на различия в религии и культуре, Красная горка и сбор еды на кладбищах, ставит знаки равенства между всеми «народами Донбасса».
Как всегда, эти дни насыщены новостями.
В числе лидирующей информации на этот раз оказались не криминальные новости, хотя их как всегда много, праздники есть праздники…
…А, еще, чуть не забыла. В любые праздник города и поселки ОРДЛО превращаются в один огромный мусорник, в котором скрепно спят «наварасы». Запах мочи и перегара смешивается с запахом шашлыка. Мусор выбрасывают из окон. Мусором завалены кладбища. Обочины. Посадки.
За время войны Донбасс стал своеобразным полигоном. В том числе и для ввозимых сюда военно-человеческо-химических отходов из России, и для обычных бытовых.
Мусор, огромные горы мусора, разбитые дороги, грязь и пьяные люди-это теперь презентабельная и даже визитная картинка некогда промышленного и развитого региона.
Русское убивает, помните об этом!
