Мы не можем знать, какие настроения в Крыму на сегодня. Недавно я взял интервью у Ирины Бекешкиной и она сказала, что среди условий, которые запрещают проводить социологические исследования и обесценивают любые их результаты - является страх. Если обыватель опасается быть искренним в разговорах с переписчиком, то сразу можно отправлять в корзину результаты любых социологических исследований.
В этом особенность любых оккупированных территорий. Мы не можем опираться ни на одно социологическое исследование, которое там проводит страна-оккупант. Просто потому, что если человек заявит в интервью переписчику, что не согласен с российской оккупацией и считает Крым территорией Украины, для него это может быть чревато уголовным сроком и уголовным делом. Как, например, это было чревато для крымского журналиста Николая Семены, который написал, что Крым – это Украина. Из-за этого Россия возбудила против него уголовное дело.
Поэтому мы не знаем, какие настроения в Крыму, у нас нет возможности их пощупать. На территориях, где страх определяет мотивы бытового поведения, – люди дают социально одобряемые ответы, чтобы не сталкиваться с государственной машиной.
До деоккупации Крыма – ни о каких настроениях среди крымчан объективно мы говорить не можем.
