Российский писатель-сатирик Виктор Шендерович высказал свое мнение о психике Владимира Путина и том, кого ему нужно бояться, ситуации в России и агрессии против Украины.
Приводим полностью текст интервью Шендеровича ТСН:
О пропаганде
Пропаганда – это то, что путинская власть делает по-настоящему эффективно, это надо признать. Она действительно находится на очень высоком уровне. На бесстыжем, геббельсовском, очень эффективном уровне. Ложь должна быть бесстыжей и многократно повторенной.
Когда ты обнаруживаешь в городе Сиэтл людей абсолютно прокачанных путинской пропагандой, это заставляет задуматься очень серьезно. Это действует, это работает, к сожалению, гораздо сильнее, чем все мы думали.
Как из этого состояния выходить? Это будет тяжелый выход. Это будет очень тяжелый выход. Безусловно, будет интоксикация, безусловно, будет ломка. Очень тяжелая, как после всякого наркотика. После всякой эйфории наступает ломка. И это будут очень тяжелые, травматичные годы для российского массового сознания. И чем сильнее эйфория, чем больше вогнали в вену этого веселящего вещества, тем тяжелее будет потом. Это уже ясно. Возвращение к реальности будет очень непростым.
Об Украине для Путина
Украинская тема для Путина всегда была, эта тема всегда натирала. И стала просто невыносимо болезненной в эпоху второго Майдана.
Один из столпов имперской пропаганды – некоторое особенное славянское представление об образе управления. Патриархальная, патерналистская демократия не для нас. Не для славян. У нас свой путь. Особый. И когда Киев – мать городов русских – демонстрирует, что, оказывается, демократия работает, оказывается, что люди, выйдя на площадь, могут поменять администрацию, оказывается, что у славянского управления нет специальной защиты от демократии… Конечно, для Путина это очень болезненная тема.
О врагах России
Врагов у России всегда было много. Враги менялись. У нас врагами были и эстонцы, и грузины. Враги менялись по щелчку – из администрации. Ну, и постоянный есть враг – конечно, Америка. Иногда вперед вырывался Лондон. Иногда – растленная Европа.
Майдан был вызовом, и он на него среагировал. Поэтому не удивительно, что Украина стала главным врагом. Майдан, Украина, свободная Украина – это главный враг. Очевидно, гораздо более значимый, чем Грузия и Эстония.
Об аннексии Крыма
Я думаю, что, собственно, аннексия Крыма была импровизацией. Это был рефлекс гиены – вот когда выяснилось, что в Украине нет официальной власти. Хотя Путин поддерживал Януковича и все делал, чтобы он остался – вполне управляемый, вполне контролируемый и вполне удобный, и, как минимум, противодействующий демократической Украине.
О тактике и стратегии
Путин – очень плохой стратег. Боюсь, никакой стратег. Но очень сильный тактик. В мутной воде он очень быстро и нагло ориентируется. Россия себя отбросила, выбросила из числа цивилизованных стран. Конечно, Путин ускорил распад и конец своей власти. Потому что еще год назад у нас был жесткий застой, андроповский такой. С относительно стабильной нефтяной экономикой, с абсолютно контролируемой внутренней жизнью.
С Пореченковым ничего не произошло. Он всего лишь артист. Я не думаю, что он вообще понял, что произошло, пока не услышал реакции. Он артист. Ему дали пулемет в руки – он перепутал себя со своими ролями. Это случается с артистами. Мы вообще любим его не за ум. И Анну Нетребко мы любим не за ум.
Охлобыстин сошел с ума уже довольно давно. Задорнов, конечно, умный, но никакой не сатирик, он абсолютно лояльный, не вылезает с путинского телевидения. Вырывал у себя американскую визу из паспорта 12 лет назад, во время олимпиады в Солт-Лейк-Сити.
Об Охлобыстине
Он человек вполне цельный, это вполне людоедская цельность, но это цельность. Он так думает. Он так считает, это его убеждения. Он такой тяжело ортодоксальный человек, имперский. С такой психикой, это честный случай, и политически, и психиатрически, очень честный случай. Он не притворяется, он такой.
О подписях в поддержку аннексии Крыма
Эти все письма из администрации (президента России – ред.) присылаются, звонят оттуда, спрашивают, не хотите ли подписать. Все хотят. Но можно как Макаревич? Для того чтобы быть, как Макаревич, надо быть Макаревичем.
Это советская традиция – среди подписантов письма в поддержку позиции Путина по Крыму были люди, подписывающие письма в 70-е, вечная советская номенклатура. То, что называется “художественная интеллигенция”. Советская “художественная интеллигенция”. Люди бы даже обиделись, если бы им не дали подписать. Они бы посчитали, что их забыли.
Об артистах и власти
В России возможность артиста заработать или реализоваться очень зависит от дружбы с администрацией. Если дружба есть, будут дивиденды – материальные. Контракты, фильмы, преференции в получении государственных денег и так далее. Если дружбы нет, могут перекрыть дорогу на телевидение, дорогу к концертам.
А то ведь как может быть нормальным человек, который выступает против славной российской администрации либо продался, как я… “украинской хунте”. Уже несколько месяцев моя официальная должность на российском телевидении – национал-предатель и подонок. В 2014-м году я перешел в ранг персонального врага государства.
Хотя это упростило мои отношения с этим государством. Как мы знаем, ясность – в отношениях между мужчиной и женщиной, между человеком и государством – все-таки вещь хорошая. Хорошо, когда нет иллюзий. Мои отношения с путинским государством очевидны – они враждебны. Я враг этого государства, и это государство мой враг. Государство, конечно, а не страна.
Существует очевидный запрет на профессию. В моем случае он касается телевидения федерального, радио государственного. Он касается запретов концертной деятельности. Он уже ограничивает мои возможности как драматурга – отменяются премьеры в государственном театре Вахтангова. Уже типография отказывается печатать книги.
Кого должен бояться Путин
Если у Путина и есть основания опасаться кого-то, то не меня или кого-то из моих либеральных друзей, и не Макаревича. Стрелять или травить будут свои. Это тоже ирония истории – авторитарный правитель всегда сам готовит себе могилу.
Вообще Путину не позавидуешь сегодня, он сам отрезал себе пути отхода. В этом его личная драма, но в этом драма и России. Потому что он не уйдет, и это совершенно ясно. Как только он отойдет от рычагов, с них сразу начнут снимать отпечатки пальцев.
