В центре Киева средь бела дня десятью выстрелами убит экс-депутат Государственной думы РФ полковник Денис Вороненков и его охранник, который в момент покушения смертельно ранил киллера.
Это было не первое убийство россиян в Украине, которое не вызывает особых сомнений в том, что заказчик живет к востоку от страны.
Об этом пишет Олег Панфилов на своей странице: http://olegpanfilov2.livejournal.com.
Предыдущее убийство россиянина Павла Шеремета так и остается не раскрытым.
Убийства – часть официальной политики России, которой в этом году будет ровно сто лет. Строители “светлого будущего” подошли к своему настоящему по-деловому, получив огромный опыт в проведении терактов против российских императоров и царских чиновников еще до большевистского переворота. Для них, идеологов новой советской власти убийства – это и инструмент, и идеология, и способ руководства страной. Убийствами запугали население в 1920-х и 1930-х годах, когда “красный террор” выкашивал российскую интеллигенцию и всех, кто хотя бы взглядом или намеком был не согласен с большевиками и ролью партии и правительства в бесчеловечном строительстве “светлого будущего”.
Большевики не стеснялись убивать, они с помощью пропаганды получили карт-бланш от населения, доведенного до исступления и на производственных митингах кричавшего “смерть врагам народа!”. Как и сейчас, в восстановленной Путиным идеологии ненависти люди готовы дать своему вождю еще один карт-бланш – во славу будущего России, еще одного, поскольку предыдущего не получилось. Чекисты до сих пор хранят в тайне документы, подтверждающие многочисленные политические убийства – за границей, как Льва Троцкого или Евгения Коновальца, Зелимхана Яндарбиева или Хафизуллы Амина. Хорошо известны громкие имена убитых, но сколько еще неизвестных, но тоже мешавших советской и российской власти.
За границей убивать трудно, врагов иногда похищали, чтобы добить уже дома. Статистика – наука бескомпромиссная, приписать или придумать можно, но факты исказить невозможно. С приходом Путина в Кремль выросло количество политических убийств, среди которых убийства журналистов, как часть репрессивной политики – заставить молчать людей, беспокоящих своими статьями и репортажами власть. При Ельцине журналисты тоже погибали, но в основном в районах военных действий в Чечне, в мирной жизни – редко, если только не совершался теракт, наподобие того, что унес в 1994 году жизнь журналиста “Московского комсомольца” Дмитрия Холодова. При Путине убивать журналистов стали часто и даже, кажется, с удовольствием – эта власть не ловит убийц и заказчиков, потому что невозможно ловить и наказывать преступников, которые являются идеологическими сторонниками власти. Анна Политковская мешала? Убили. Пол Хлебников мешал? Убили. Наташа Эстемирова мешала? Убили. Несколько десятков журналистов убиты за эти 17 лет только за то, что мешали.
С годами путинской власти убивать продолжили и не только по политическим мотивам: убийство стало обычным способом устранения проблем для криминала, который оказался у власти. А если криминал решал свои проблемы таким образом, то оказавшись у власти привычкам изменять не стал. Теперь порой трудно отличить мотивы – политические они, или бизнес-криминальные, часто это одно и тоже, когда в Государственной думе или Совете Федераций оказываются люди, в той или иной степени связанные с властным криминалом. Если собрать все случайно выплывающие фотографии и оформить выставку, то спокойно ее можно назвать – “Депутаты в законе” или “Сенаторы по понятиям”. Они могут не проследить за своей речью и услышав об очередном убийстве, не задумываясь переспросить – “чё, в натуре?”.
Рассуждать об убийстве, которое произошло сутки назад, можно, но сложно – есть опасность стать заложником пропаганды. В случае с Денисом Вороненковым уже стараются обе стороны – и российские, и украинские. Одним надо сделать все, чтобы подозрение не пало на их вождя, вторым – наоборот, чтобы никто не смел рассуждать о плохой работе МВД и СБУ. Чтобы не попасть впросак, обычное дело – подождать неделю-другую, собрать информацию и потом рассуждать о возможных причинах.
Обычно показные убийства, или резонансные, как хотите, необходимо раскрывать в ближайшие несколько дней, через неделю теряется все – свидетели могут поменять показания или вовсе исчезнуть, доказательства странным образом могут сгореть, забалтываются версии, появляются разные обстоятельства, часто надуманные. Недаром следователи назвали этот период “раскрытие по горячим следам”, потом уже все будет зависеть от настойчивости следователей или удачи. Будет ли это убийство раскрыто или останется таким же “висяком”, как дело Шеремета, станет понятно через две-три недели.
Обычно следователи обладают куда большим набором доказательств той или иной версии, имеют возможность провести трасологическую или наркологическую экспертизу, для общественного расследователя остается только доступная информация и желание понять, не доказать, какие мотивы должны быть для совершения такого преступления. Легче сопоставлять информацию, когда у пострадавшего короткая и не особо выдающаяся биография. В случае с Вороненковым версий может быть куда больше, чем уже озвученные Генеральной прокуратурой Украины – убийство как свидетеля по делу Януковича, так и свидетеля контрабанды в структуре ФСБ. Это только то, что лежит на поверхности. Кто-то уже упоминал Владимира Тюрина по кличке “Тюрик”, вора в законе, отца двух первых детей вдовы Вороненкова Марии Максаковой в гражданском браке. Романтику преступлений еще никто не отменял.
Убийство – крайняя мера, когда оппоненты, так их мягко назовем, исчерпали все способы воздействия, чтобы враг замолк навсегда и в себе похоронил все тайны. Поэтому логично предположить, что кроме реальных причин, выдвигаемых ГПУ как версии, может быть и мотив вполне банальный и тоже весьма распространенный – так называемое “резонансное убийство”. Таким могло быть убийство Георгия Гонгадзе в Украине или исчезновение Дмитрия Завадского в Беларуси, Эльмара Гусейнова в Азербайджане или Анны Политковской в России. Все эти журналисты были яркими и активными в общественной жизни, но не были хранителями тайн и секретов, больших, чем они уже изложили в своих статьях или репортажах. Главная цель “резонансного убийства” –напугать других или шантажировать политическое руководство страны.
Все негативные качества Вороненкова, которые сейчас высказывают его бывшие коллеги по Госдуме, могут быть лишь примером негодника, но в российском парламенте таких значительная часть. Прошлые конфликты во время работы в Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков, так то было десять лет назад и за это время легче было организовать покушение и в Москве, в других местах. Судя по высказываниям депутатов из фракции КПРФ, к нему относились по-разному – от пожеланий Владимира Бортко повесить до сочувствия. Вторая версия про Януковича тоже странная – что мог знать Вороненков большего, чем любой другой депутат Госдумы? В то время, когда в декабре 2013 года в Киеве разрастался Майдан, Вороненков лежал в госпитале после драки в ресторане “Куршевель” с бывшим сотрудником ФСБ Андреем Мурзиковым.
У многих нападений – убийств или исчезновений существует еще одна причина, которая не вписывается в обычное понимание версий – обычная месть. Из мести был убит Лев Троцкий, из мести бесследно исчез Дмитрий Завадский, Георгий Гонгадзе был, скорее всего, обезглавлен по той же причине. У мести есть много мотивов: наказать за то, что был с нами, потом предал или поменял “хозяина” и ценности – и в материальном, и в идейном смысле. По всей вероятности, месть была причиной убийства Павла Шеремета, который с 1996 года работал на российском государственном телеканале “ОРТ” и уже через год угодил в тюрьму за репортаж о белорусско-литовской границе, которую он действительно нарушил, а заказчиком репортажа был непосредственно Борис Березовский. Шеремет после освобождения уехал в Москву и получил гражданство РФ. В 2009 году издал книгу, написанную со слов заинтересованных информаторов – “Саакашвили/Грузия. Погибшие мечты”, бывал в Абхазии с 2002 года и консультировал создание сепаратистского канала “Абаза ТВ” в 2006 году.
Фильм, который Шеремет снял в Абхазии летом 2002 года по заданию российского “Первого канала”, был приятен сепаратистам, но вызвал недовольство в Тбилиси, тогда еще у правительства Шеварднадзе. Странная позиция – публично говорить о демократии и правах человека в Беларуси и поддерживать сепаратизм в Абхазии и закрывать глаза на несколько сот тысяч беженцев. И вдруг – переезд в Киев, за два года до убийства. Он публично высказывался против войны на Донбассе и оккупации в Крыму, но это делают до сих пор живущие в России, хотя все реже и реже. Но всех этих высказываний явно недостаточно, чтобы подложить в автомобиль взрывчатку.
И, наконец, общее между двумя этими убийствами – это ситуация в Украине, при которой совершены оба преступления. Несложно организовать слежку за домом Алены Притулы, с которой жил Шеремет, можно прослушивать телефон, чтобы узнать, что рано утром он выезжает на автомобиле Притулы, но изготовить и темной ночью подложить взрывное устройство и спокойно нажать на кнопку – это сделано без опаски за наказание. Как и убийство Вороненкова – среди дня в центре Киева, киллером и его сообщником, значит опять была слежка, прослушивание телефонов, просочилась информация об охране и уверенность в безнаказанность. Одна деталь указывает на отсутствие профессионализма – выпустить в жертву несколько пуль может только новичок. Убийца еще почему-то был обут в красные кроссовки. Цирк какой-то, шапито на выезде.
Наконец, еще одна деталь, от которой не отделаться, – многочисленные высказывания бывших коллег, сослуживцев, просто российских политиков и чиновников за последние три месяца – все желали Вороненкову скорой смерти, по большей части указывая причину – за предательство. Не за какое-то конкретное, не за государственные секреты, не за шифры кодов тайной связи или за количество двойников Путина, просто за то, что посмел выйти из стаи. За это в России могут возненавидеть настолько, что готовы убить.
