На данный момент Украина продолжает терять зарубежные рынки, пишет директор Института развития экономики Украины Александр Гончаров
Давайте для начала поймем, что сегодня собой представляет украинская экономика. «Выросла» она из народного хозяйства СССР. Это означает, что ее отличительными характеристиками являются большое количество производственных мощностей, созданных в советское время. Это те мощности, которые до сих пор потребляют огромное количество энергии, а кроме того — не соответствуют современным требованиям к использованию наемного труда, сырья и материалов. Естественно, эти мощности сильно изношенные и давно устарели — словом, неконкурентоспособны в современных условиях.
Соответственно, их давно уже надо было модернизировать. Однако собственники этих ранее приватизированных предприятий не хотели этим заниматься, как и не развивали хозяйственно-экономических связи на европейских и американских рынках, надеясь на связи, налаженные еще в советский период. В результате, до недавнего времени металлургия и производство удобрений – самые энергоемкие отрасли –приносили наибольшие валютные поступления от внешней торговли. Но по сравнению с 1990-м годом сейчас мы имеем лишь 70% от того, что Украина производила и получала тогда. Почему? Потому что за 24 года независимости не была изменена структура экономики, не внедрялись энергосберегающие и инновационные технологии.
Уместно напомнить и о том, что распад СССР был, в частности, следствием грандиозного процесса распада той системы разделения труда, которую выстраивал Советский Союз с конца 40-х годов прошлого века. К концу 80-х были потеряны рынки сбыта, а из-за этого резко упали доходы предприятий, потом начались социальные проблемы и волнения – и, наконец, распалось огромное Советское государство. Сейчас мы подходим к моменту, когда новое разделение рынка труда неизбежно. И это при том, что современная система мирового разделения труда — единая и глобальная, в ней сейчас практически нет локальных зон, аналогичный тем, что существовали до начала 90-х годов. Однако, она сейчас, как мы видим, испытывает огромные сложности и проблемы, просто тектонические сдвиги.
Все разговоры об уходе доллара США с поста главной валюты мира, распаде еврозоны, о выделении центров «силы» или «роста» путем военных конфликтов — все это на самом деле следствие колоссальных изменений, спровоцированных разрушением этой единой системы мирового разделения труда. В текущей ситуации лично у меня возникает немало вопросов. Например, неизбежен ли распад до основания действующей пока единой системы? И следующий принципиальный вопрос: если неизбежен, то что и как мы, государство Украина, должны делать, чтобы встроиться в новую систему? И в какую именно систему следует встраиваться? Хватит ли у нас компетенции, сможем ли мы?
Трудные и судьбоносные вопросы. На данный момент Украина продолжает терять зарубежные рынки. Более того, доля наших товаров на мировом рынке наукоемких товаров не достигает даже 0,5%. Это ничтожно мало. В то же время, например, Финляндия за последние 20 лет стала одной из самых передовых стран с наиболее инновационной экономикой в мире. А ведь 20 лет назад в Украине существовали ведущие научно-технические центры: в Днепропетровске, Киеве, Николаеве. Однако к сегодняшнему дню мы бесславно оставили передовые позиции.
До сих пор помню, как в конце 80-х прошлого столетия на металлургических комбинатах Донбасса никто не собирался опираться на экспорт слябов (полупродукт металлургического производства) — их перерабатывали сами. И это была правильная экономическая политика, потому что все макроэкономические расчеты по межотраслевому балансу говорили и говорят о том, что чем больше мы экспортируем сырья и полуфабрикатов, тем ниже темпы нашего экономического развития. Ведь одно дело экспортировать слябы, и совсем другое — те же пресловутые запорожские автомобили.
Из советского времени приведу еще один показательный пример. К 1990 году до 40% летающего мирового самолетного парка было произведено в СССР, где ключевая роль принадлежала украинским самолетостроителям. Если бы Украина сумела сохранить за собой только этот рынок, мы получали бы денег столько, сколько имеем сегодня от продажи продукции всех наших металлургических предприятий. И это был бы наш локомотив колоссального экономического роста. Правда, почему-то до сих пор это направление в Украине не восстанавливается, хотя далеко не все потеряно.
Судите сами: когда мы продаем титан и другие металлы, покупая затем за рубежом самолеты, как делают наши авиаперевозчики, мы фактически обмениваем нашу невоспроизводимую природную ренту на интеллектуальную ренту других стран. Поэтому наши торговые иностранные партнеры, продавая нам самолеты, за счет нас получают сверхприбыль и в дальнейшем наращивают свои научно-технические преимущества. А мы на мировом рынке отстаем все больше. Потому что интеллектуальная рента, в отличие от природной, постоянно растет в цене. Секрет современного экономического роста – это новые знания. И чем больше у нас будет новых знаний, чем больше мы их будем использовать на практике — тем больше нам их будет прибавляться.
Соответственно, те страны, которые специализируются на инновационных и наукоемких товарах, получая интеллектуальную ренту, направляют эту сверхприбыль на усиление своих конкурентных преимуществ в мировой системе разделения труда. Думаю, что наша нынешняя экономическая политика более-менее подходит лишь для слабых экономик развивающихся рынков. Кроме того, она не учитывает драматические особенности украинского структурного кризиса. В этом — много просчетов и недоработок Минэкономразвития, НБУ и Минфина. Как никогда ранее для Украины очень важны бюджетные вложения в человеческий капитал для обеспечения экономического роста, особенно в среднесрочной перспективе, но этого не делается. Отсюда имеем дальнейшее падение ВВП страны и замедление экономического развития. Так поступают, когда уверены, что никакого «завтра» не будет.
