"Зимний пакет" по газу срочно нужен всем трем сторонам, поэтому 29 октября его в Брюсселе, скорее всего, согласуют. DW разбиралась, что пока мешало компромиссу и каким он будет.
Шансы на успех намеченной в Брюсселе на 29 октября очередной трехсторонней встречи по газу между Россией, Украиной и ЕС весьма велики.
Газовый спор явно затянулся, зима уже фактически началась, к тому же многолетний комиссар ЕС по энергетике Гюнтер Эттингер (Günther Oettinger) 1 ноября переходит на другую работу, и его преемнику понадобится время, чтобы войти в курс дела и стать эффективным посредником и компетентным переговорщиком. Так что отступать дальше некуда: окно возможностей может закрыться.
У каждой стороны – свой насущный интерес
В то же время каждая из сторон весьма заинтересована сейчас в скорейшем возобновлении поставок российского газа Украине хотя бы до конца марта 2015 года (“зимний пакет”). На первый взгляд, больше всего заинтересована в этом сама Украина, ведь она рискует столкнуться зимой с дефицитом энергии и топлива. Но если она окажется в условиях надвигающейся гуманитарной катастрофы, то просто-напросто начнет отбирать газ из транзитных трубопроводов, идущих по ее территории из России в страны Евросоюза.
Именно поэтому к быстрейшему урегулированию ситуации так стремится ЕС: в Брюсселе опасаются зимних перебоев в энергоснабжении. Воровства газа, естественно, опасается и Россия, ведь она окажется в положении поставщика, не выполняющего обязательств перед заказчиками со всеми вытекающими финансовыми и юридическими последствиями. К тому же до нынешнего конфликта Украина была третьим по важности клиентом “Газпрома” после Евросоюза и Турции. Возобновление поставок сулит российскому госконцерну (и российской казне, переживающей непростые времена) приток живой валюты, хотя бы частичное погашение украинских долгов и перспективу сохранения определенной доли на газовом рынке соседней страны.
Что же мешало до сих пор достижению договоренностей по “зимнему пакету”? На этот вопрос возможны разные ответы. Тут и долги “Нафтогаза Украины” за уже полученный от “Газпрома” газ, и спор двух этих компаний в Стокгольмском арбитражном суде о том, кто сколько миллиардов кому должен, и политические интриги. Надо полагать, что все эти факторы сыграли определенную роль.
Что до сих пор мешало договоренности?
Так, Россия могла из политических соображений затягивать переговоры, чтобы в условиях надвигающейся зимы и предвыборной борьбы в преддверии 26 октября усилить давление на Украину. С другой стороны, украинскому руководству затягивание тоже могло быть на руку, поскольку “образ врага” обычно способствует мобилизации избирателей.
В свою очередь, Евросоюз явно не стремился сразу же обещать Киеву кредиты на оплату газа, чтобы не создавать у него, да и у Москвы, иллюзий относительно финансовых возможностей и готовности ЕС оплачивать российско-украинские энергетические сделки. К тому же вполне вероятно, что и Брюссель дожидался итогов голосования, чтобы посмотреть, каким будет новый состав Верховной рады и удастся ли сформировать в ней прочное дееспособное большинство.
Объясняя свою несговорчивость, стороны, особенно российская, одно время ссылались на свои иски, поданные в июне в Стокгольмский арбитраж: мол, любая уступка может отрицательно повлиять на окончательный вердикт судей. Однако затем этот аргумент отошел на задний план, и в центре внимания оказались финансовые аспекты: размеры частично погашаемого компанией “Нафтогаз Украины” долга, цена того газа, который “Газпром” в рамках “зимнего пакета” будет поставлять до конца марта на условиях предоплаты, а также источники финансирования этих поставок.
Евросоюз поддержал российскую позицию, согласно которой перед возобновлением каких-либо поставок газа на Украину Киев должен хотя бы частично оплатить свои долги (для окончательного расчета необходим вердикт Стокгольмского суда). В свою очередь, Россия согласилась на погашение задолженности за 2013 и 2014 годы по минимальной обсуждаемой цене 268 долларов за тысячу кубометров.
Евросоюз должен дать деньги на бридж-кредит
“Мы могли бы встать в позу и сказать, что нет, платите все. Мне пришлось надавить на “Газпром”, – рассказал Владимир Путин 24 октября участниками международного дискуссионного клуба “Валдай” в Сочи. Российский президент фактически принял в этом вопросе украинские условия. В случае общей договоренности на переговорах 29 октября Украина должна будет в считанные дни перевести “Газпрому” первый транш в размере 1,45 миллиарда долларов, а до конца года – еще 1,65 миллиарда, в общей сложности 3,1 миллиарда.
Россия настояла на том, что предстоящие до конца марта текущие поставки будут осуществляться на основе предоплаты. “Нам пришлось принять это как предварительное условие”, – сообщил еврокомиссар Гюнтер Эттингер после предыдущей трехсторонней встречи в Брюсселе 21 октября. Цена газа в рамках этих зимних поставок составит 385 долларов. Об этой вполне “европейской” цене Владимир Путин и Петр Порошенко договорились еще на саммите АСЕМ в Милане 17 октября. После этого президент Украины заявил: “Достигли согласия, де-факто приняв украинскую позицию”.
Одновременно “Газпрому” пришлось отступить от своего извечного правила продавать газ по принципу “бери или плати”, гарантирующего определенные объемы сбыта. Еще 26 сентября после переговоров в Берлине министр энергетики России Александр Новак настаивал, что 5 миллиардов кубометров “должны быть обязательно куплены”. Теперь же речь идет о том, что с ноября по март “Нафтогаз Украины” может импортировать порядка 4 миллиардов кубометров.
По сути дела, открытым остается теперь только вопрос оплаты поставок. Именно на этом предыдущий раунд трехсторонних переговоров в Брюсселе 21 октября и застопорился. Однако 24 октября канцлер Германии Ангела Меркель (Angela Merkel) заявила, что “имеется необходимость в определенном бридж-финансировании”, продемонстрировав тем самым, что в ЕС проблему осознали и теперь срочно ищут способ изыскать, по сообщениям СМИ, порядка 2 миллиардов евро (2,5 миллиарда долларов), которые можно было бы одолжить Украине.
Эти деньги позволили бы Киеву перекинуть финансовый “мостик” (бридж) до следующего кредита Международного валютного фонда (МВФ), который может быть получен не раньше февраля следующего года, и положили бы конец нынешнему газовому спору.
Андрей Гурков
