Когда члены Конгресса приняли «закон Магнитского» в 2012 году против должностных лиц Кремля, ответственных за гибель российского осведомителя. И даже когда они распространили действие закона на иностранцев, вовлеченных в коррупцию и нарушающих права человека, лишь немногие конгрессмены тогда понимали, что закон когда-либо применят против правительства союзника по НАТО.
Об этом пишет The Economist.
Однако именно это и произошло 1 августа. Управление казначейства США заморозило активы двух высокопоставленных турецких чиновников — министров юстиции и внутренних дел, за их участие в удержании американского пастора. Турция ответила санкциями против двух членов администрации президента США Дональда Трампа.
Обе стороны, включая президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, предложили найти выход из кризиса, но валютные биржи, похоже, подумали по-другому. Индекс турецкой лиры падал по отношению к доллару в течение шести дней подряд, а доходность по государственным облигациям достигла нового максимума, угрожая кризисом экономике Турции.
Турция и США были на пути к соглашению, которое могло бы проложить путь для прогресса по целому ряду проблем. Турция должна была освободить пастора Эндрю Брансона, в то время как США разрешила бы турецкому банкиру Хакану Атилле пробыть оставшийся срок заключения дома. Сделка не состоялась после того, как министр иностранных дел Турции поднял ставки, попросив американских чиновников остановить расследование относительно государственного Halkbank, в котором работал Атилла. Вместо освобождения Брансона перевели под домашний арест.
Учитывая раздражение правительством Турции в США, решение о санкциях не должно было стать неожиданностью. Со времени первой встречи с Эрдоганом в прошлом году, на которой Трамп призвал освободить Брансона, глава Белого дома неоднократно повторял это требование.
«Как исполнительная, так и законодательная ветви исчерпали свое стратегическое терпение», — сказала Аманда Слоат, бывший сотрудник Государственного департамента.
Еще один законопроект, недавно одобренный Сенатом, может заблокировать правительству Эрдогана получение сотни американских истребителей F-35 из-за покупки Турцией системы противоракетной обороны из России. Другой законопроект предполагает, что США с помощью Всемирного банка и Европейского банка реконструкции и развития может приостановить кредитование Турции до тех пор, пока Анкара не освободит Брансона и трех сотрудников американских консульств, задержанных за последний год.
Страна, привязанная к притокам капитала, с долгом в размере 220 млрд долларов, теперь столкнувшись с резким валютным кризисом. Новые санкции могут быть разрушительными. Даже в значительной степени символические меры, направленные против двух министров Турции были достаточными, чтобы вызвать одно их крупнейших падений турецкой лиры за десятилетие. 6 августа валюта упала по отношению к доллару до минимума с 2001 года. За прошедший год она потеряла почти треть своей стоимости. С тех пор как в 2003 году Эрдоган стал премьер-министром, лира потеряла почти 70% своей стоимости.
В целом, экономика Турции за последнее время была не в лучшем положении. В условиях избытка дешевых кредитных и бюджетных расходов инфляция росла, достигнув в прошлом месяце почти 16%. Такой показатель стал самым высоким с 2003 года. Крах лиры заставил ряд ведущих турецких компаний реструктурировать миллиарды долларов долга. Некоторые из них теперь могут оказаться на грани дефолта. Эрдоган считает, что высокие процентные ставки порождают инфляцию (такой тезис популярен среди экономистов, как и понятие о том, что Земля плоская) и настаивает на росте любой ценой. Центральный банк последовательно делал слишком мало и слишком поздно, чтобы отвести удар по экономике страны.
С ростом инфляции лира, возможно, должна еще больше ослабеть, чтобы сохранить конкурентоспособность турецкого экспорта, считает аналитик Capital Economics Уильям Джексон. По его словам, наиболее вероятно, что банк может рассчитывать на то, чтобы справиться с валютным кризисом. Но уверенность инвесторов исчезает.
Окончание чрезвычайного положения 18 июля не улучшило настроений, как это и ожидалось. Многие из чрезвычайных полномочий правительства, в том числе право уволить судей и государственных служащих на неопределенных основаниях для национальной безопасности, появились в законе о нацбезопасности. Другие законы закреплены теперь в конституции, которая усилила власть Эрдогана в исполнительной ветви, позволив ему назначать и заменять топовых чиновников по своему усмотрению. Эрдоган уволил свою старую команду экономистов в пользу относительно непроверенных лоялистов, в том числе его зятя, Берата Албайрака, которого он назначил министром финансов.
