"Мой муж был убит... И я хочу справедливости", - приводит слова Марины Литвиненко взявший у нее интервью продюсер и писатель Петр Померанцев в своей статье для Newsweek.
В 2000 году Марина и ее муж, бывший офицер КГБ, попросили политического убежища в Лондоне, где он публично обвинил ФСБ в организации взрывов домов в Москве и в контролировании рэкета и международных наркокартелей, пишет издание.
“Вечером 1 ноября 2006 года Александр пришел домой, и у него началась рвота… Когда приехали врачи, мы попытались объяснить, что мы диссиденты и что это может быть попыткой заказного убийства. Они посмотрели на нас, как на сумасшедших”, – вспоминает вдова Александра Литвиненко.
“Когда волосы Александра начали выпадать, когда он уже не мог говорить, когда его кожа пожелтела и сморщилась, стало ясно, что его отравили”, – пишет автор статьи.
“Через три недели эксперты по токсикологии сделали анализ на полоний-210, и он оказался положительным. Каждый год производится лишь небольшое количество этого радиоактивного металла, в основном на государственных ядерных реакторах, 97% которых находятся в России”, – отмечает Newsweek.
Скотланд-Ярд быстро вышел на след полония – он оказался в чашке чая, который Александр пил во время встречи с другим агентом КГБ, Андреем Луговым. Луговой уехал в Россию. Расследование, как и доказательства по нему, были заморожены, описывает обстоятельства дела Литвиненко автор статьи.
“Шесть лет я не решалась на этот шаг. Но если я сейчас ничего не сделаю, это дело прекратится”, – говорит Марина Литвиненко.
“Она инициировала расследование в суде присяжных и собирается привлечь Кремль к суду в Европе”, – сообщает Померанцев.
“Марина улыбается. У нее ясные, василькового цвета глаза, и во время всего этого разговора о мафии и убийстве они сияют”, – делится своими впечатлениями автор.
“Как вам удается держаться так бодро?” – спросил Марину писатель. “Благодаря танцам. Я профессиональная исполнительница бальных танцев. Это дает внутреннюю свободу”.
До 30 лет Марина знала о КГБ только то, что показывали в хвастливых советских фильмах о благородных разведчиках, и никогда не слышала о диссидентах. “В университете я могла выбрать между экономикой и занятиями танцами. Я чувствовала, что советская система фальшива, и выбрала танцы”, – рассказывает Марина. Марина добилась лучших результатов – в 1990 году она и ее партнер оказались в числе шести финалистов всесоюзного чемпионата по бальным танцам, сообщает издание.
В 1993 году Марина познакомилась с Александром. Он был из другой России – офицер отдела по борьбе с организованной преступностью и терроризмом бывшего КГБ, пишет издание.
Он “специализировался на похищениях и выбивании информации у подозреваемых в терроризме и на том, о чем он будет позже сожалеть, – подделке видеозаписей, свидетельствующих о нарушениях прав человека в Чечне”, приводит факты из биографии Литвиненко издание.
С каждым годом Александр выглядел все более усталым и раздраженным. “Большинство русских живут как будто за стеклом, где, как им кажется, не происходит ничего дурного, пока кто-нибудь не бросит камень и не разобьет это стекло”, – рассуждает Марина Литвиненко.
“Первый камень был брошен в 1998 году, когда Александр рассказал в своем интервью о том, что на самом деле творится в ФСБ”, – пишет автор статьи.
Марина вела урок аэробики, когда сотрудники Александра пришли к ней и рассказали о том, что его арестовали. В последующий год против него выдвигалось одно обвинение за другим. Как только одно с него снимали в суде, тут же выдвигалось другое. В 2000 году в перерыве между тюремными сроками Александр сказал Марине, что собирается бежать, рассказывает издание.
“В Британии чета Литвиненко начала новую жизнь. Правительство дало им новую фамилию – Картеры. Александр начал проводить время с такими российскими изгнанниками, как патриарх диссидентского движения Владимир Буковский”, – пишет автор статьи.
При поддержке Бориса Березовского Александр начал полномасштабную кампанию против той организации, которая его породила, напоминает обстоятельства жизни Литвиненко после побега Померанцев.
Но постепенно Александр начал беспокоиться. “Когда богатые русские стали скупать целые районы Лондона, он начал опасаться того, что КГБ внедряется в Британию. Никто не знал, откуда идут эти деньги, кто в действительности стоит за российскими инвесторами в британские компании. Мир, от которого мы бежали, пришел сюда”, – вспоминает Марина.
“Он рассказал мне, что помогает MI-6 и испанским спецслужбам расследовать связь между отмыванием в Европе денег русской мафии и Кремлем. Я не верю в то, что его убили просто из мести”, – приводит слова вдовы Литвиненко автор.
“Марина положилась на британскую систему правосудия и сосредоточилась на воспитании сына. Но когда она погрузилась в частную жизнь, начали появляться такие версии дела Литвиненко: мог ли Александр перевозить ядерное оружие и случайно отравиться? Мог ли Березовский убить его, чтобы очернить Путина? Тем временем президент Обама начал политику “перезагрузки”, а ЕС попадал во все большую зависимость от российских энергоресурсов”, – отмечает Померанцев.
Поскольку Березовский оказался в затруднительном финансовом положении, вдова Литвиненко осталась без поддержки и публично обратилась за помощью, чтобы собрать деньги на адвокатов. Расследование уже констатировало наличие доказательств “вины российского государства” в его смерти, отмечает издание.
“Вы сожалеете о том, что он пошел против системы?” Марина отрицательно качает головой: “Он бы сказал мне, что смог сделать этот шаг, поскольку знал, что я его люблю и поддерживаю”.
