Россия и Турция находятся в поиске "новых идей" для урегулирования ситуации в Сирии, по которой у Москвы и Анкары "оценки полностью совпадают", - такое противоречивое объяснение дал Путин после переговоров с Эрдоганом.
Акцент пытались сделать на экономических связях. Наблюдения корреспондентов относительно физической формы Путина расходятся, но кто-то даже счел, что “загадочная болезнь” была блефом.
“Россия и Турция пытались сгладить противоречия по Сирии на саммите, в ходе которого дипломатические разногласия были поставлены на второе место в контексте разрастающихся экономических отношений”, – пишет The Financial Times. FT называет Путина “одним из самых сильных покровителей режима в Дамаске”, а Реджепа Тайипа Эрдогана, премьер-министра Турции, – “одним из его ожесточенных противников”.
“Путин и Эрдоган занимают абсолютно противоположные позиции, они оба это понимают, и я не вижу, каким образом кто-то из них может поменять свое мнение, – сказал Георгий Мирский, специалист по Ближнему Востоку из московского Института мировой экономики и международных отношений. – Путин не может пойти на попятную, в противном случае покажется, что он пресмыкается перед Америкой”.
Лидеры сделали акцент на углубляющихся экономических связях своих государств, подписав серию двусторонних экономических соглашений и особо выделив планы строительства Россией первой АЭС в Турции.
Между Путиным и Эрдоганом – одни разногласия по ситуации в Сирии, пишет Анна Зафесова на сайте газеты La Stampa. Обе дипломатии находятся в поиске “новых идей” для урегулирования ситуации в Сирии, по которой у Москвы и Анкары “оценки полностью совпадают”. Это столь противоречивое объяснение дал в Стамбуле Владимир Путин на переговорах с премьером Турции Эрдоганом. Несколько раз переносившийся саммит ничего не дал, даже после того, как Анкара заблокировала российский самолет, который, по ее словам, перевозил военный груз в Дамаск, и после появившихся в конце недели слухов о попытке Башара Асада получить убежище в Москве. Российский президент, возобновивший зарубежные поездки после двухмесячного перерыва, связанного с загадочной болезнью, вчера заявил, что не желает быть “адвокатом сирийского руководства”. “Мы озабочены другим – что будет в будущем”, – сказал Путин.
“Физическая форма российского президента в ходе поездки в Турцию наводит на мысль о том, что загадочная болезнь была лишь предлогом для отмены целого ряда зарубежных визитов. В последнее время Путин ездит в основном в страны, где он не станет мишенью для замечаний и неудобных вопросов, в частности по правам человека: это Китай, Турция, страны бывшего СССР. Но и в тех местах, где ему было комфортно, как в Стамбуле, он все чаще говорит “нет”, – заключает Зафесова.
Президент России завершил визит в Турцию, сообщает австрийское издание Der Standard. В качестве центрального вопроса значилась энергетическая безопасность и строительство новой АЭС, но лидеры обсудили и ситуацию с гражданской войной в Сирии.
По словам президента России, уже трижды использовавшей право вето в СБ ООН и выступающей против размещения систем ПВО Patriot на турецко-сирийской границе, сторонам необходимо тщательно обдумывать свои шаги. “Если в начале пьесы на стене висит ружье, то в конце пьесы оно обязательно должно выстрелить, зачем нам лишняя стрельба на границе?” – намекнул российский лидер турецкому коллеге. Что именно подразумевается под “новыми свежими идеями урегулирования ситуации в Сирии”, над которыми “уже работают министры иностранных дел обоих государств”, Путин не пояснил.
Кроме всего прочего, этой поездкой Путина Кремль хотел опровергнуть слухи насчет плохого состояния здоровья 60-летнего президента, замечает автор. По наблюдениям корреспондента, при выходе из самолета Путин крепко держался за поручни и ему не хватало прежней энергии. Да и выглядел он как-то одутловато.
“Путин, что у вас болит?” – прямо спрашивает в блоге The International Herald Tribune журналистка Маша Гессен. “Путин руководит Россией 13 лет, – пишет она. – Все эти годы он никогда не пытался скрыть ностальгию по СССР или замаскировать намерения возродить советскую систему в той степени, в какой современные россияне это потерпят”. Но реставрация советской политической культуры не будет всесторонней, пока не вернутся засекречивание сведений о состоянии здоровья лидера и бесконечные слухи на эту тему, считает Гессен.
“В прежние времена необходимость секретности опиралась на два главных принципа: 1) советские вожди бессмертны или заслуживают бессмертия; 2) если нынешний вождь все же умрет, страну постигнет катастрофа”, – говорится в статье.
Когда Путину слегка перевалило за тридцать, один за другим скончались три пожилых генсека КПСС, причем, если верить официальной прессе, вообще ничем не болея. Именно с этими “смертными коммунистами” 1980-х ассоциируется у россиян молчание относительно состояния здоровья Путина, считает Гессен.
