"Горшок над котлом смеется, а оба черны" - таков эпиграф к статье в The Huffington Post, которую написал юрист Кристофер Браучли. Он подразумевает "войну списков" между Россией и США.
Автор излагает историю Сергея Магнитского: “По некоторым сообщениям, под стражей его содержали во все более тесных камерах, отказывали в медицинском обслуживании и контактах с членами семьи. Он страдал панкреатитом, от которого его не лечили, и в итоге скончался от острой сердечной недостаточности и токсического шока”.
Конгресс США возмутился тем, как обращались с Магнитским. В 2012 году был принят “Закон Магнитского”. Автор комментирует: “Этот закон не имел никакого отношения ни к верховенству закона, которое подобает заключенным, которых содержат в Гуантанамо неопределенное время, ни к пыткам заключенных в тюрьмах США, ни к тому факту, что Магнитского продержали в тюрьме почти год без суда”. Формально закон призван наказать российских чиновников, на которых Конгресс возлагает ответственность за то, как обошлись с Магнитским.
В ответ Россия запретила въезд в Россию 18 американцам, которых сочла причастными к нарушениям прав человека, а также нарушителями прав и свобод российских граждан.
На взгляд автора, позиция России подкрепляется докладом Constitution Project Study от 16 апреля 2013 года. В докладе сказано: “Неоспоримо, что США применяли практику пыток”. Автор отмечает, что в российский список включены бывший юридический советник министерства юстиции США Джон Ю (“составитель служебных записок, которые оправдывали пытки”, как называет его автор) и Дэвид Эддингтон – экс-руководитель аппарата вице-президента США Дика Чейни (он тоже одобрял методы допросов, которые в докладе расценены как пытки, поясняет автор).
Россия права, если она считает, что эти люди – не лучше тюремщиков Магнитского, а содержание Магнитского в СИЗО – не столь дурной поступок, как то, на что обрекают заключенных Гуантанамо, пишет Браучли.
Браучли ссылается на статью заключенного Гуантанамо, опубликованную The New York Times 15 апреля. Самир Наджи аль-Хасан Мокбель сообщил, что провел в Гуантанамо 11 лет и три месяца, но конца его заключению не видно. Между тем Магнитский “имел право на освобождение после одного года под стражей”, утверждает автор. “В отличие от Магнитского, Мокбелю не отказали в медицинской помощи”, – продолжает обозреватель не без иронии, цитируя статью Мокбеля, которого насильно кормили после голодовки: “Меня привязали за руки и ноги к кровати, насильно ввели мне в руку трубку капельницы, я провел в таком состоянии 26 часов, мне не позволяли ни сходить в туалет, ни молиться”.
Автор заключает: “Российская сторона не понимает, что наше правительство думает, что творит добро, пытая людей и держа их в заключении неопределенное время”. По его словам, это непонятно не только России.
