Позиции российской власти прочны, несмотря на падающий рубль, но есть один признак того, что у Владимира Путина проблемы, пишет российский публицист Леонид Радзиховский.
В вопросе курса рубля я склонен согласиться с Песковым (пресс-секретарем президента РФ Владимира Путина Дмитрием Песковым, который 21 января заявил, что ничего страшного в обесценивании рубля пока нет”), что, в общем-то, никакой катастрофы для обычных российских граждан нет. Единственное, что в стране резко увечилось — цены на доллар. При этом цены в магазинах с высокой скоростью не меняются. Кто-то сказал, что обесценивание рубля на 10% дает рост стоимости обычных товаров на 1%. Вот и считайте.
Пока что эта тенденция вызывает тревогу и опасения, но не бьет непосредственно по людям. Если же судить о ситуации в России по макроэкономическим показателям, то это национальная катастрофа. Валюта обесценилась практически в два раза, а стоимость главного источника государственных доходов — нефти, упала более, чем в три раза. Тем не менее, если посмотреть на уровень жизни и потребления, то никакой катастрофы в РФ не произошло. По крайней мере, пока.
Политическая стабильность в России по-прежнему велика, вертикаль власти, как говорится, вмерзла в землю достаточно прочно, и пока никаких признаков, что почва под ней расползается, я не вижу. Кроме одного. Он заключается в том, что в стране перестали публиковать победные рейтинги Путина. Раньше нас чуть ли не каждый месяц оглоушивали этими цифрами, но уже два или даже три месяца их не публикуют.
Конечно, наши социологи могут все, что угодно. Они могут хоть 100% уровня поддержки посчитать. Но тот факт, что их данные по этому поводу давно не публикуют — достаточно странный. Я не связываю это с особой честностью социологов, но, с другой стороны, у них также есть определенные пределы лжи. Например, 5 или 10%. Так что вот вам косвенный признак того, что сейчас не все в порядке.
Люди не особо радуются нынешней ситуации, но говорить о том, что в России резко рухнул уровень жизни, нельзя. Важную роль в этом сыграли антисанкции Кремля. Они выстроили дополнительный барьер, и, конечно, он во многом сглаживает ситуацию. У нас очень много русских и белорусских товаров. Качество у них не очень, правда. Но для среднего уровня потребления это не так важно.
Вместе с тем, в РФ происходят довольно странные события в другом направлении. Например, заявления Кадырова (главы чеченской республики Рамзана Кадырова, — “Апостроф”) о том, что сейчас необходимо беспощадно бороться с врагами народа. Причем делать это нужно по всей строгости закона. А враги названы по именам. Это тем более странное заявление, что в законе нет понятия “враг закона”. Понять, зачем это делается, довольно сложно, но внутреннюю ситуацию в стране это мало расшатывает. Хотя бы потому, что об этой истории мало кто знает. По телевидению о ней не говорят.
Доверие к власти сохраняется, но это как мартовский снег. Он накапливается, подтаивает, а потом в один прекрасный момент падает. По моему мнению, именно так сейчас Путин и власть воспринимают ситуацию. Сегодня у них доверие есть, но если события будут развиваться так же катастрофически, то завтра народ почувствует падение уровня жизни. Тогда начнутся сильные шатания.
Путина спасает только одно — в стране нет никакой политической оппозиции. В чем Кремль действительно преуспел, так это в том, что в России фактически нет оппозиционных сил. Существуют болтуны, кухонные оппозиционеры, абсолютно прикормленные “оппозиционеры”, которые сидят в Думе. Таким образом, все психически нормальные люди не видят никакой альтернативы Путину. Любая критика нынешнего главы Кремля в конечном итоге упирается в простейший вопрос: “Кто вместо него?” Но альтернативы нет… Это одна из главных логических основ, на которой держится нынешняя власть.
Но это пока народ не начнет реально страдать. Резкая нехватка денег заставит власть резать бюджет или печатать деньги. И то и другое нежелательно. Путин это прекрасно понимает. Поэтому выход из положения является очевидным — надо любой ценой договариваться с Западом о кредитах. Затыкать дыры заграничными финансами. Китай нам денег не даст, поэтому остается только Запад.
По моему мнению, именно это является причиной активизации дипломатических связей между российскими и американскими дипломатами. Поэтому я думаю, что Путин пытается разрешить эту ситуацию. Но сделать это крайне трудно. Потому что если он просто пойдет на выполнение Минских соглашений, это вызовет изумление у россиян. Народ к этому абсолютно не готов, а переложить ответственность на кого-то вряд ли удастся — сказать, что условный Сурков устроил это за спиной Путина — смешно. Все понимают, что такие решения принимает один-единственный человек. Второй вопрос — что украинская сторона, насколько я понимаю, совершенно не готова к тому, чтобы проводить на Донбассе перевыборы. Минск-2 так написан, что все пункты выполнить вообще невозможно. То одна сторона категорически против, то другая…
Но я думаю, что сейчас Москва крайне заинтересована в том, чтобы сняли санкции. Отмена ограничительных мер, в частности, запрета на финансирование — приоритетный вопрос для Кремля сегодня. России нужны деньги, значит, нужна отмена санкций, следовательно — необходимо договариваться по Минску. А договариваться не так уж просто.
