Немцы должны решать: если они хотят быть хорошими европейцами, то должны пересмотреть свою политику в отношении беженцев. Либо они могут продолжать настаивать на том, что не нужно строить никаких заборов – и, таким образом, настраивать всех против себя
В статье Яна Фляйшхауэра под названием «Забор для Европы», опубликованной на сайте немецкого издания Der Spiegel, пишется о том, что в середине сентября австрийский канцлер Вернер Файманн вместе с Ангелой Меркель стоял в Берлине и призывал к европейскому единству в кризисной ситуации с беженцами. «Мы не должны оставлять в беде людей, которые ищут убежища», сказал он. В интервью изданию SPIEGEL, он выразился еще яснее: Для устранения «гуманитарного неравенства» в Европе, необходимы «штрафы против нарушителей солидарности», которые отказываются помочь.
Вот, что осталось от солидарности, когда были выключены микрофоны: Тот же г-н Файманн, которому так важен гуманитарный баланс в Европе, отдает распоряжение отправлять каждого сирийского беженца, который может произнести слово «Германия», по крайней мере, на одном языке. Его правительство очень гостеприимное: в Вене они садятся в автобус, который довезет их до границы, только последние несколько метров они должны пройти самостоятельно. Там, где можно заблудиться, потому что путь не проходит по дороге, висят указатели с надписью «Германия».
Нет закона, который требует от Германии, принять этих беженцев. Даже само слово «беженец» удивительно неуместное понятие в этом случае. Въезжающие в страну – это, без исключения, люди, которые хотят переехать из одного безопасного места в Европе в другое, но у них нет необходимых документов для законного въезда. Неясно, какая сейчас ситуация в Линце, Вене и Граце, но суть «побега», как правило, в том, что люди бегут от обстоятельств, которые расцениваются, как нечеловеческие.
Лицемеры, зрители – и восточные европейцы
Так обстоит дело в Европе: Есть государства-лицемеры, которые говорят о солидарности, что у всех звенит в ушах, но, когда дело становится серьезным, отходят в сторону. Есть крупные страны-зрители, как Франция или Англия, которые вежливо ждут того, как Германия будет справляться с кризисом. И есть восточные европейцы, которые открыто говорят, что они не хотят беженцев. Чего нет, так это понимания или даже поддержки немецкого пути. Три саммита, наиболее заметным результатом которых до сих пор стало распределение 900 лиц, ищущих убежища, полностью это доказали.
Мы думали, что наша жесткая позиция в греческом кризисе оскорбит других, но это было заблуждение. Не дотошные немцы, который настаивают на погашении старой задолженности, пугают соседей, а немцы с большим сердцем, которые, наперекор всем возражениям, решили приютить мир у себя.
Для этого много не нужно, и удивление превращается в презрение. Лондонский корреспондент Frankfurter Allgemeine Zeitung, Йохен Бухштайнер, по случаю визита канцлера в Англию, сообщил о конференции, которая была созвана престижным издателем лордом Вайденфелдом, и на которой немцы получили только издевки. Прежде всего, высказывание немецкой стороны о том, что больше не существует никаких границ, которые могли бы сдержать людей, согласно докладу, вызвало удивление. Если вы говорите это серьезно, сказал участник из Франции, «тогда я возвращаюсь в Париж и говорю, что правительство Германии не в себе, и требую возврата границы между двумя нашими странами».
Европа за забором
Исходя из обстоятельств, у немцев есть три варианта: они показывают себя, как хорошие европейцы, и присоединяются к мнению, что необходимо закрыть беженцам путь. Они продолжают действовать, как раньше, но перестают ожидать от своих европейских соседей участия в оказании помощи. Либо они пытаются всеми силами переделать континент по своему представлению, независимо от противоречий, которые это повлечет за собой.
Каким может быть европейское решение, которое поддержат соседи, вполне очевидно. Оно означало бы возможность сохранить свободу передвижения на континенте, превратив внешнюю границу Европы в реальную.
Восточная граница ЕС составляет приблизительно 6000 км, она проходит рядом с Россией, Беларусью и Украиной до Республики Молдова. Кроме того, существует и граница с Турцией. Кто говорит, что такое расстояние нельзя обезопасить, не хочет знать, что происходит. Венграм потребовалось меньше трех месяцев, чтобы отгородить забором свою территорию от Сербии, и все это без помощи Брюсселя. На западном берегу реки Иордан Израиль построил пограничный забор длиной в 750 километров. Разделительный барьер, который отделяет США от Мексики, простирается на более чем 1000 километров, и вероятно, он еще не закончен.
Можно сказать, что Европа с забором вокруг нее, больше не будет той Европой, в которой мы хотим жить. Но что делать, если такая Европа – единственное, что у нас есть?
