Авиакатастрофа, в которой погиб президент Total, - свидетельство того, что российская авиационная инфраструктура находится в состоянии, далеком от совершенства.
Очевидно, похожая ситуация имеет место не только в транспорте. И причина здесь — не в санкциях или падении курса рубля. Причина — в деградации «человеческого капитала».
Сегодняшняя авиакатастрофа во Внуково, безусловно, была трагической случайностью. Никто не рассчитывал, что маленький частный Falcon окажется со снегоуборочным комбайном в одной нехорошей точке в один нехороший момент.
Конспирологические версии на тему «это ФСБ так хитро приняло руководителя Total» не имеют никакого права на существование. Де Маржери был достаточно лояльным к России. То есть не к России, конечно, а к доходам Total, но в данном случае эти интересы совпадали. Наконец, хотели бы убрать — был бы сердечный приступ в отеле, и никакой голливудщины, которая бросает явную тень на порядки в возрожденной России. После такого инцидента теперь и без санкций пойди и замани в Москву денежного бизнесмена …
Однако эта трагическая случайность, кажется, возникла в результате целого ряда очень неутешительных, но не слишком случайных предпосылок.
Стажер на месте диспетчера аэропорта, оставленный без адекватного надзора, — это уже не совсем случайность. Это свидетельство сбоев в системе управления полетами.
А пьяный водитель снегоуборочного комбайна на взлетно-посадочной полосе — это свидетельство нетрудоспособности этой системы. Существует, конечно, вероятность, что от водителя вчера ушла жена и он впервые в жизни напился так, что не пришел в себя и на следующий день, когда пошел на работу. Но она невелика. Более вероятным представляется вариант, что водку водитель употреблял понемногу уже давно — а в это злополучное утро просто принял немного больше, чем обычно. Или молодость организм сдал. Просто — звезды плохо стали.
Количество подобных инцидентов в России понемногу растет — уже много лет. В 2012 году техногенных аварий было на четверть больше, чем в 2011. В 2011 — всего на 12% больше, чем в 2010, но жертв — больше на 60%. При том, что из техногенных аварий тихо и незаметно вывели, например, пожары на промышленных объектах. Интересно, по какой графе они теперь проходят — кара Божья?
А за прошлый год сводной статистики вообще нет. Никто ничего не запрещал — просто, видимо, пресс-конференцию не проводили, вот новостей и нет. Что, тем не менее, позволяет сделать обоснованную догадку, что хвалиться нечем было.
В целом, складывается впечатление, что даже тот «хайтек», оставшийся России в наследство от Советского Союза, поддерживать в рабочем состоянии уже не удается. И причин тому можно назвать много.
Здесь и падение престижа инженерных профессий, которое приводит к необходимости «снижать планку» при поступлении в технические высшие учебные заведения. Здесь и полная деградация профессионально-технического образования, которая приводит к исчезновению на рынке труда такого биологического вида, как «рабочий высококвалифицированный». Здесь и замена адекватных руководителей на верноподданных и согласных делать то, что скажут старшие товарищи. Независимо от профессионального уровня.
Как рассказывал на условиях анонимности один из менеджеров «Лукойл-Нефтехима», сейчас большинство руководителей промышленных объектов этого объединения выглядит следующим образом. Во главе — отставник, военный или из ФСБ, как получится. А вокруг него — десяток-другой «молодой команды», вчерашних выпускников университетов с экономическим или юридическим образованием, которые полностью от него зависимы и готовы реализовать любые его указания. Безусловно, авторитет руководителя для них выше, чем стандарты безопасности, нормы производства и другие химеры. Что приводит к регулярным нарушениям этих самых стандартов и, как следствие, пожары, поломки и т.д. Хотя, конечно, все это не более, чем слухи.
А реальность такова, что эксплуатация современного высокотехнологичного оборудования (а также его монтаж, настройка, ремонт и т.д.) требует большого количества высококвалифицированной рабочей силы, управляемой высокопрофессиональными инженерами.
А в стране, которая противопоставляет всему миру свою высокую духовность, 40% мужского населения «регулярно злоупотребляют» спиртным, алкоголизмом страдают 2 миллиона человек, а от отравлений спиртными напитками, преимущественно суррогатами водки, ежегодно умирают около 500 тысяч. К этому следует добавить 8 миллионов человек, ко торые»употребляют наркотические средства в немедицинских целях», около миллиона полицейских, почти миллион военных и где-то меньше полмиллиона ФСБ-шников, которые ничего не производят — и собственно «рабочих рук», способных сеять хлеб, управлять воздушным трафиком или убирать снег на трезвую голову, останется крайне немного.
И что бы там ни говорили, например, российские высокопоставленные судьи о пользе крепостничества для «духовных скреп», современная Россия все же живет в индустриальную и даже немного — пост-индустриальную эпоху. И если рабство в Римской империи остановило технический прогресс на уровне рычагов и колес — все сложнее просто вскоре ломали, то крепостной строй, кажется, с индустриальным обществом также вполне несовместим.
Поэтому перед руководством России — ну и народом, конечно, тоже, сейчас стоит непростой цивилизационный выбор. Пользоваться самолетами и снегоуборочными комбайнами — или вернуться к каретам и дворникам с метлами.
