Россия вынуждена готовиться к новой экономической реальности.
За последний год Россия нарушила не только территориальную целостность Украины, аннексировав Крым и продолжая эскалацию ситуации в Донбассе, но и значительно пошатнула мировой геополитический баланс. Настолько, что теперь сама вынуждена готовиться к новой экономической реальности, пишет УНИАН.
Если неделю назад президент Российской Федерации Владимир Путин, выступая на ежегодной прямой линии, был довольно оптимистичен в оценках российских перспектив, то второй участник кремлевского тандема – премьер Дмитрий Медведев – заявил, что России, вероятно, «придется развиваться в другой экономической реальности».
Так, Путин намекнул россиянам, что скорого снятия экономических санкций ожидать не стоит, власть с проблемами справляется («удалось не допустить раскрутки спирали инфляции, смогли не допустить скачка безработицы, рубль укрепляется»), а экономике нужно не «терпеть» этот «элемент оздоровления экономики», а использовать новые условия для развития. Тем более, что, по его словам, санкции уже помогли и Центробанку России, и российскому правительству.
В свою очередь, глава правительства Дмитрий Медведев, выступая 21 апреля на заседании Госдумы в рамках ежегодного отчета Кабинета министров, признал, что в РФ не осталось ни одной отрасли экономики, которой не коснулись бы санкции. В общей сложности, в прошлом году ущерб составил 25 млрд евро (1,5% ВВП страны), а в текущем году этот показатель может вырасти в несколько раз. Особенно, если учесть, что в первом квартале ВВП России снизился приблизительно на 2% по сравнению с аналогичным периодом 2014 года. «Год назад я говорил, что впереди у нас очень непростой период… Но действительность оказалась еще сложнее», – констатировал российский премьер и добавил, что происходящее связано с беспрецедентным давлением на РФ из-за Крыма (Путин, к слову, говорил, что с Крымом санкции не связаны, ибо полуостров стал только предлогом для «наступления» Запада на Россию).
По словам же Медведева, другого сценария быть не могло, так как это (присоединение Крыма) историческое решение для всей России, ответственность за которое должны нести все – «страна в целом, правительство, парламент». Однако, отметил российский премьер, если внешнее давление будет усиливаться, России «придется развиваться в другой экономической реальности».
Собственно, раз уж Запад продолжает свои «подлые» геополитические игры, реальность эту в Москве связывают с движением на восток. Не зря российские дипломаты весь прошлый год рассказывали о беспрецедентных успехах РФ в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Ключевым успехом, по мнению властей РФ, является не только развитие ЕврАзЭс (с 1 января 2015 года сообщество трансформировалось в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), предусматривающий, в частности, единую таможенную территорию), но и постепенное сближение с Китаем, в том числе, в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а также председательство РФ (с 1 апреля 2015 года) в группе стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР). К сожалению, бравада России этими «головокружительными» успехами выглядит, скорее, пусканием пыли в глаза.
Плохие союзники
Так, едва созданный ЕАЭС уже испытывает проблемы из-за санкций, введенных как западными странами против РФ, так и собственных российских. Что, естественно, вызывает недовольство партнеров России – Беларуси и Казахстана. К примеру, президент Беларуси Александр Лукашенко неоднократно высказывал возмущение таможенными запретами со стороны РФ на экспорт белорусских товаров (впрочем, через российско-белорусскую границу в Россию просачивались и запрещенные Кремлем товары из Европы).
Впрочем, Минск апеллировал к соглашению о ратификации Евразийского союза, в котором есть оговорка, по которой Беларусь может не соблюдать договор, если Россия не снимет ограничения в торговле и перемещении товаров. В результате, 1 января 2015 года Беларусь вернула пограничный контроль на российской границе, заявила о планах отказаться от расчетов с Россией в рублях и вернуться к долларам США, а также намекнула, что говорить о введении в рамках ЕАЭС единой мультивалютной системы, на сегодняшний день, рановато.
Не менее громкий скандал разгорелся между Казахстаном и Россией. Помимо того, что Астана также, как и Минск, не в восторге от заявлений Путина о необходимости формирования валютного союза, предусматривающего введение единой валюты, и не видит смысла обсуждать этот вопрос, в феврале текущего года бизнесмены Казахстана обратили внимание руководства страны на проблемы развития торговли в рамках ЕАЭС из-за санкционной войны РФ с Западом. Дело в том, что девальвация рубля спровоцировала удешевление российских товаров, импортируемых в Казахстан. В результате, под угрозой оказались местные промышленники и производители. Дабы обезопасить своих, власти Казахстана приняли меры – с 5 марта текущего года импорт нефтепродуктов из России был ограничен на 45 дней. Следующим шагом стал и запрет на ввоз продуктов питания (сыра, молочной продукции и мяса) из России. В ответ на это, Роспотребнадзор заявил, что и часть продукции казахских фермеров, которая продается в РФ, не соответствует санитарным требованиям.
По мнению украинского политолога, руководителя Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимира Фесенко, причиной этих «внутренних» проблем между союзниками по ЕАЭС является тот факт, что «из трех крупнейших стран Евразийского союза, Казахстан меньше всего удовлетворен результатами интеграции». «Казахстан не получил ожидаемого эффекта, больше проблем. А экономически не только не выиграл, но даже потерял… В этой связи, можно констатировать, что проект Евразийской интеграции явно забуксовал», – считает политолог.
Это, к слову, успешно использует в своих целях Китай, который давно запустил мягкий интеграционный проект «большого шелкового пути», на первом этапе рассчитанный, прежде всего, именно на страны Центральной Азии. И сегодня этот проект, в частности, для Казахстана и Киргизии, выглядит интереснее каких-либо предложений со стороны России, ослабленной экономическим кризисом. «Это не такая жесткая модель сотрудничества, как модель Евразийского союза. К тому же, у Китая имеется огромный экономический ресурс для реализации совместных проектов. И это очень сильно бьет по планам России в регионе», – рассказал Фесенко.
«Китай предлагает конкретные инфраструктурные проекты (от инфраструктурных и энергетических до модернизации промышленности), которые, в частности, выбивают Россию из газовой ниши в этом регионе. Но, учитывая нынешнюю неконкурентноспособность РФ, она вынуждена идти на сотрудничество с Китаем и играть на китайских условиях», – отмечает политолог.
Амбиции мешают стабильности
Впрочем, Россия не собирается сдаваться в вопросе лидерства, пусть и мнимого, в Центральной Азии и пытается использовать другой козырь – Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), в которую входят Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Китай, Россия и Таджикистан. Понимая собственное бедственное экономическое положение, РФ, являясь в 2015 году председателем в ШОС, выступает за расширение между этими странами торговых связей и инвестиций без экономической интеграции. Так, по словам замглавы МИД РФ Игоря Моргулова, в текущем году Россия намерена уделять особое внимание налаживанию сотрудничества с международными организациями, прежде всего, «использованию преимуществ Евразийского экономического союза в интересах развития ШОС».
Однако, сколько бы в Москве не рассказывали, что ШОС, которая изначально создавалась с целью совместной защиты границ государств-участников, давно обрела экономический вектор деятельности, это не совсем соответствует действительности. Ключевыми задачами, объединяющими страны-участницы ШОС, остаются борьба с экстремизмом, сепаратизмом и наркотрафиком. Поскольку ключевую роль в организации играет Китай, он же определяет основную линию поведения. «ШОС сложная для управления с точки зрения продвижения чьих-либо национальных интересов. Основная задача стран-участниц – координация, а не интеграция», – рассказал УНИАН политолог, директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик.
По его словам, события на востоке Украины, аннексия Крыма Россией, являются, в некотором смысле, вызовом для Китая, связанным с темой сепаратизма. В этой связи, главное задание стран-участниц ШОС – борьба с сепаратизмом на границах собственных государств.
Именно возможностью создать пояс стабильности на своих границах и обусловлено это объединение. И здесь, как ни странно, интересы Китая и России совпадают, поскольку из-за грядущих перемен в странах Центральной Азии, Кремлю важно обеспечить стабильность в этом регионе. Эксперты обращают внимание, что ситуация в азиатских странах, в частности, в Узбекистане и Казахстане, очень быстро может стать взрывоопасной. Дело в том, что руководителям этих государств – далеко за 70 лет. Очевидно, что, в случае ухода Ислама Каримова или Нурсултана Назарбаева, в этих странах могут начаться процессы передела власти. Не исключено, что путем цветных революций, как это в 2005 году произошло в Киргизстане (Тюльпановая революция).
«Для России важно обеспечить стабильность в Центральной Азии, которую ожидает большой взрыв из-за смены режимов отцов-основателей. Тут, в некотором смысле, интересы (РФ и Китая – УНИАН) совпадают. Но есть разница в позициях. Альянса или военного союза из ШОС не выйдет. Это дискуссионная площадка, не более того», – отметил политолог.
Действительно, как показывает практика, ШОС не решает каких-либо важных вопросов между Китаем и РФ, которые даже не ставятся в повестку дня переговоров. Все проблемные темы обсуждаются на уровне двусторонних отношений между Москвой и Пекином.
В свою очередь, политолог, директор Центра внешнеполитических исследований ОПАД Сергей Пархоменко считает, что главной проблемой России в вопросе возможной перестройки ШОС остается имперский шовинизм руководителей Кремля. «Во-первых, руководство РФ, что бы оно не строило, видит это через призму «великой и могучей» России, формата империи, от которого не отходит в своих геополитических планах. Однако такой формат не устраивает ни одного из потенциальных партнеров. Во-вторых, в любой геополитической конфигурации Россия всегда желает занять лидерские позиции. Но очень сомневаюсь, что в той же ШОС, где у Китая имеются такие же амбиции, будет готов отдать лидерство. А на других условиях Путин и Ко строить геополитические союзы не согласны», – рассказал он.
Влиятельность зависит от финансовой мощи
Третья геополитическая «карта» России, которую она пытается разыграть в 2015 году – группа БРИКС, которая объединяет в себе пять стран: Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР. Формально, БРИКС – клуб по интересам, в основном, экономическим. С 1 апреля РФ председательствует в этом клубе, а 8-10 июля в России состоится саммит БРИКС, на котором лидеры стран-участниц встретятся с лидерами членов ШОС.
Не исключено, что на этой встрече Россия озвучит необходимость трансформировать экономическое сотрудничество в рамках БРИКС в политическую кооперацию (в противовес ЕС и США). «Если говорить о БРИКСе, то Россия как раз в этом году, учитывая ее председательство в этой организации, постарается по максимуму использовать свой статус. Другое дело, что и конфликт в Украине, связанный с РФ, и противостояние с Западом, и внутреннеэкономическая ситуация в России, серьезно снизит эффект», – считает Владимир Фесенко.
По его словам, структуру БРИКС хорошо использовать во время экономического роста, когда можно реализовывать глобальные проекты хоть с Бразилией, хоть с Китаем. Но, в данном случае, учитывая вышесказанное, скорее Китай использует Россию, нежели наоборот.
С таким мнением согласен и Виталий Кулик: «Рынки и мощности стран БРИКС достаточно весомые и с ними нужно считаться. Если не считать Россию, другие участники сейчас показывают динамику экономического роста. Но у всех у них – разные интересы и, главное, ни в одной из них не решен вопрос с бедностью населения, несмотря на то, что они – основные производители в мире».
Собственно, по словам политолога, большое количество абсолютно бедных людей в каждой из стран БРИКС является главным вызовом для клуба. «Пока они его не преодолеют, политического консенсуса ни по одному вопросу не будет», – считает он.
Кроме того, стоит отметить, что в БРИКС растет риск дефолтов, а ценные бумаги стран вызывают все меньше доверия у инвесторов, которые не желают становиться заложниками рисков неплатежеспособности. Так, в январе 2015 года о дефолте объявил один из китайских застройщиков, после чего инвесторы стали в срочном порядке распродавать китайские ценные бумаги. Также в начале года о банкротстве объявила бразильская строительная корпорация OAS – субподрядчик нефтяной компании Petrobras.
В целом, по данным инвесторов JP Morgan, только за первый квартал 2015 года были понижены рейтинги более 132 эмитентов облигаций из развивающихся рынков БРИКС, в то время как повышение получили лишь 25 компаний…
Активность России на геополитическом поле в целом, а также в ШОС и БРИКС, в частности, свидетельствует о попытке Кремля если прорвать международную изоляцию, в которой РФ оказалась из-за украинских событий, то хотя бы сделать вид отсутствия таковой. В своем роде, громкие заявления о председательстве России в 2015 году в той или иной международной структуре, подписание массы договоров и соглашений и заверения в дружбе и экономическом сотрудничестве в Азии, Африке или Бразилии, имеют под собой две ключевых цели.
Во-первых, некая внутренняя сатисфакция для россиян. Мол, Россия не изолирована от мира, проводит саммиты ШОС и БРИКС, мероприятия на 9 мая при представительстве международных лидеров (качество этого представительства вынесем за скобки). Это позволяет руководителям Кремля говорить о том, что ни лично Владимир Путин, ни вся страна, не находятся в изоляции.
Во-вторых, попытка дать сигнал ЕС и США, что Россия находит консенсус с третьими сторонами мировой игры. Здесь, впрочем, стоит отметить, что такие меры вряд ли превратятся в антизападную манифестацию (хоть в рамках ШОС, хоть в рамках БРИКС).
Действительно, существует вероятность, что в ближайшие месяцы Россия поиграет на этом поле очередными заявлениями о необходимости соблюдать минские соглашения. Но, в сухом остатке, такие действия выполнят лишь пиар задачу. И никак не повлияют на решение экономических, военных или стратегических проблем.
